Вадим Федоров - Секс, трава, виагра

А костюм я, как и обещал, сдал в химчистку. Он до сих пор у меня висит в шкафу. Выкинуть как-то рука не поднимается.

Саша была миловидной невысокой женщиной со спокойным характером. Блондинка, короткая стрижка. Симпатичное личико и крепкая фигурка. Тихая и неприметная. Родители звали её Сашенькой. Иногда, когда мама на нее злилась, то чеканила каждую букву: А-лек-сан-дра. Но это бывало редко.

Замужем за Николаем Сашенька была уже 5 лет. Жили в двушке, в новостройке. Не бедно, но и не богато. Средне.

И всё было хорошо до последнего времени, пока Николая не уволили по сокращению. Он получил на работе хорошую компенсацию, зарегистрировался на бирже и… заскучал. Здоровый мужик вдруг остался не у дел, времени свободного валом, перспективы непонятные. Послонялся по квартире пару дней, переделал всё что мог по хозяйству. Отнёс ненужные вещи в гараж. Там и завис.

Гаражи находились в 5 минутах ходьбы от дома, в котором жили Николай с Сашенькой. Гаражный кооператив «Полёт» свое название получил из-за принадлежности к авиационному институту. Правда, самих авиаторов в кооперативе было чуть меньше половины. Остальными членами кооператива числились жители близлежащих домов, купивших или поменявших гаражи поближе к дому.

Пыльная дорога с лопухами на обочине, бетонный забор, проходная, покрашенная когда-то давным-давно в зелёный цвет, который со временем выцвел и стал грязно-болотным. На этой-то проходной Николай и познакомился с соседом по гаражу Лёшей. Лёша был мужиком лет 45, со спившимся лицом и абсолютно лысой головой. Череп у него блестел, как будто намазанный маслом. Носил Лёша потёртые джинсы и лётную куртку. В любое время года.

На воротах Лёшиного гаража красной краской было выведено: «Пивной бар „Посадка“, пн – вс, 18–24».

Надпись расшифровывалась просто. В гараже вместо машины стояли стол, диван и куча разномастных стульев. В углу притулился холодильник. На верстаке у задней стены гаража расположились электрический чайник, несколько пивных и чайных кружек, стакан с солью и радиоприёмник Грюндик. Рядом с воротами стояло ведро и рукомойник – настоящий, алюминиевый, перенесённый сюда из 30-х годов прошлого столетия.

Единственным минусом этой импровизированной пивной было отсутствие туалета. Приходилось бегать на проходную. Пиво и более крепкие спиртные напитки в Лёшином гараже, естественно, не продавались. Каждый приносил своё. Кто-то забегал на 5 минут по пути из гаража домой опрокинуть рюмку водки. Кто-то зависал на целый вечер, накачиваясь пивом и бегая к проходной. На столе играли в карты и домино. Музыкальный фон создавал радиоприёмник, настроенный на станцию Европа-2.

Когда Николай в первый раз вечером вернулся из гаражей подшофе, то Сашенька ему ничего не сказала. Ну, выпил мужик, бывает, ничего страшного. Но когда это повторилось в третий раз, то не сдержалась. Пьяных мужчин Сашенька не любила. В детстве она насмотрелась на отчима-алкоголика и получила стойкое отвращение к пьющим людям на всю оставшуюся жизнь.

– Я работаю, у меня как раз вечерняя смена на этой неделе. Прихожу домой, а вместо любимого мужа пьяный вонючий человек, – отчитала она Николая. – Милый, ну нельзя же так. Я понимаю, что работы нет, но это же не повод опускаться. Пить чёрт-те где и неизвестно с кем.

– Не буду, – покаянно сказал Николай, – не буду, Сашенька. Я-то всего пару кружек пива, и всё. И домой. Я про работу у мужиков спрашивал. Обещали узнать что и как. Помочь. Там нормальные ребята.

– Это хорошо, что нормальные, – сказала Сашенька, – но ты не пей, пожалуйста. Я это не люблю. Меня мутить начинает, когда ты на меня перегаром дышишь.

– Не буду, – пообещал Николай и отправился чистить зубы.

И он два дня не пил. И в гаражах не появлялся. Занимался домашними делами, сидел за компьютером, искал работу. Нашёл несколько неплохих вакансий, договорился об интервью. Сходил в магазин, приготовил ужин. Вспомнил о том, что гаражные знакомые также обещали посодействовать в трудоустройстве. Оделся и к шести вечера был у знакомой «Посадки».

Лёша уже был на месте. Поздоровался с Николаем. Сказал, что его искал другой член гаражного кооператива, Пётр Николаевич. Подождали Петра Николаевича, выпили пару бутылок пива. Николай сбегал в магазин, купил ещё пенного напитка и солёных орешков. Вернулся. Пётр Николаевич уже был на месте. Солидный дядька с кожаным портфелем, владелец раритетной Чайки, которая до сих пор возила его на работу на зависть окружающим.

Сели, еще выпили пива. Пётр Николаевич сообщил, что им нужен человек как раз по специальности Николая. И что он им подходит. Договорились, что на следующей неделе Николай занесёт документы и напишет заявление на работу. Зарплата была чуть выше, чем на предыдущем месте, откуда Николая уволили. Новости были отличные.

Подошла ещё пара человек. Был вечер пятницы. Лёша предложил обмыть трудоустройство и выпить водки. Николай согласился, сбегал за двумя бутылками. Но когда разливали, вспомнил про просьбу Сашеньки и рассказал об этом честной компании.

– Да ты с ума сошёл, – возмутился Лёша, – тебе баба ставит условия, а ты на это ведёшься. А если она тебя завтра с крыши попросит прыгнуть вниз головой? Прыгнешь?

– Не прыгну, – ответил Николай, – но она этого и не попросит. Она просто сказала, чтобы я не пил. А я и так уже пива выпил.

– Офигеть, – кипятился Лёша, – ему с друзьями пить запрещают. Да ты совсем под каблуком, дружище. Тебя в собственной семье гнобят. Ты там кто, хозяин или половичок для ног?

– Хозяин, – ответил Николай.

– Ну, раз хозяин, – вмешался в разговор Пётр Николаевич, – то делаешь, что хочешь, а жена твоя должна молчать в тряпочку. Её дело жрать готовить да ублажать тебя.

И Пётр Николаевич поднял рюмку. Пришлось выпить. Потом ещё. Пока пили водку, запивая её пивом, разговаривали о женщинах и об их роли в жизни мужчины. Из разговоров Николай понял, что ему надо быть альфа-самцом и держать жену в ежовых рукавицах. Иначе жена сядет ему на голову и будет им вертеть, куда ей вздумается.

– Я свою первую жену любил, как дурак, – проникновенно рассказывал Лёша, – как идиот, подарки ей дарил. А она всех друзей моих от меня отвадила. Всех. Со всеми перессорила. А потом с моим же лучшим другом и переспала.

– Все бабы бляди, – подвёл итог под рассказом Лёши кто-то из собутыльников.

– Не все, – запротестовал Николай.

– Не все, – согласился тот же голос и тут же предложил: – Давайте за правильных женщин выпьем, которые любят и ждут.

Выпили за любящих и ждущих. Потом за мужскую дружбу. Потом поговорили о женской дружбе, лживой и притворной. Выпили в шутку за слабый пол, то есть за мужиков. Выпили за Петра Николаевича и его здоровье. Тот поблагодарил за тост и нетвёрдой походкой отбыл домой. Окосевший Лёша сидел возле рукомойника и бубнил о том, что баб надо воспитывать. Иначе они на голову сядут. Он был абсолютно пьян. Но ровно в полночь вдруг встрепенулся и принялся выгонять засидевшихся завсегдатаев из своего гаража.