Майк Гелприн - Ставка на аутсайдера

– Не откажусь их выслушать, – подтвердил Вей Цзан. – Однако в первую очередь меня интересует, что вы собираетесь делать.

Сэм пожал плечами.

– С нас достаточно, – ответил он. – «Уильям Хилл» замораживает ставки на настольный теннис. Пока не разберёмся, в чём дело, новых ставок не будет. Так же поступят и остальные ведущие букмекеры мира.

– Напрасно, – китайский тренер улыбнулся краями губ. – Что если я попрошу вас ставки возобновить?

– То есть как? – опешил Сэм. – Мы понесли огромные убытки, колоссальные. Вы предлагаете нам понести ещё большие?

– Вовсе нет. Я погашу дисбаланс из личных средств, поставив на фаворита.

Сэм Бартон невесело усмехнулся.

– Вы, видимо, не вполне представляете масштаб, – обронил он. – Речь идёт о десятках миллионов евро. Вы располагаете такой суммой? И готовы рискнуть ею?

– Всю сумму в одиночку мне не покрыть. Но рискнуть я готов. На пару с вами.

С минуту Сэм ошеломлённо молчал. Гость, по-прежнему улыбаясь краями губ, терпеливо ждал ответа.

– Вы шутите? – пришёл, наконец, в себя Сэм.

Вей Цзан неторопливо покачал головой.

– Нисколько. Скажите: вы не задумывались, почему аферисты выбрали именно настольный теннис, а не какой-либо другой вид спорта?

– Н-ну, – замялся Сэм. – К стыду признаться, нет.

– А я задумался. Это единственная игра, где спортивный снаряд весит всего четыре грамма.

– И что же? – Сэм подался вперёд. – Что отсюда следует?

– Я бы сказал, что отсюда следует всё. Давайте я объясню вам позже. А пока позвольте представить вам господина Ли, он ждёт распоряжений за дверью. Это очень сильный человек, прекрасный боксёр-полутяж и мой друг. Кстати, он родился в Казахстане и прожил там долгое время, так что сносно говорит по-русски. К сожалению, позавчера Ли проиграл в четвертьфинале кубинцу. Зато теперь он полностью в нашем распоряжении.

– Простите, – устало вздохнул Сэм. – Зачем нам боксёр?

– Как это зачем? – деланно удивился китайский тренер. – Как говорят здесь, в России, чтобы бить морды. Правда, в нашем случае морда всего одна, и одного удара ей вполне хватит.

Первую партию Маша проиграла всухую. Тоскливо посмотрела на пустующее место в первом ряду. Вадим не пришёл – впервые пропустил её матч. И какой – четвертьфинал Олимпийских игр против первой ракетки мира, самый важный в её жизни.

Надо собраться, принялась уговаривать себя Маша. Вадим попросту немного задерживается: к примеру, застрял в пробке или элементарно проспал. Усилием воли Маша заставила себя успокоиться. Она подала в левый угол, Ксиу Шионг ответила мощным топсом в правый. В первой партии Маша трижды не сумела принять такой удар, но в этот раз, метнувшись вправо, ответила силовым перекрутом и забрала очко. Вновь подала и после обмена накатами завершила розыгрыш подрезкой из ближней зоны.

На этом удача от Маши отвернулась. Обе своих подачи китаянка выиграла и сравняла счёт. После чего продемонстрировала всё то, на что способна первая ракетка мира во встрече со спортсменкой из второй сотни. Накаты, топсы и завершающие удары один за другим обрушились на Машину половину стола. Столпившиеся на трибунах в ожидании очередной сенсации репортёры после второй партии потянулись на выход. К концу четвёртой их не осталось вовсе.

Глядя в пол, на негнущихся ногах Маша поплелась в раздевалку. Вадим так и не пришёл.

– Ну, вот и всё, – Вей Цзан довольно потёр руки и подмигнул Сэму. – Сегодня несколько хороших людей стали значительно богаче. А несколько нехороших – значительно беднее.

Сэм Бартон пожал тренеру руку.

– Спасибо. Но как… Как вы догадались?

Вей Цзан усмехнулся.

– В мои годы в подготовку теннисистов в Китае входило регулярное самосовершенствование в монастырских кельях, – поведал он. – Раз в году я проводил месяц в буддийском храме – учился стойкости духа. Среди монахов и послушников там были люди весьма одарённые. В частности, некоторые из них умели перемещать лёгкие предметы усилием мысли при условии, что находились от них достаточно близко. Теперь представьте, что одарённый от рождения человек сидит на трибуне в первом ряду. И представьте, что теннисный мяч весом в четыре грамма отклоняется от траектории на приёме. При этом отклонение на малую долю миллиметра ведёт к неминуемой ошибке принимающего.

– Вот оно что, – ошарашенно выдохнул Бартон. – То есть получается, что Мария Никифорова ни при чём?

– Бедная девочка, – кивнул тренер. – Думаю, что этот её якобы жених втёрся в доверие, влюбил в себя, и вот… Полагаю, что девочка ничего не подозревала. Знаете, я отправил к ней Ли.

– Зачем? – удивлённо поднял брови Сэм.

– Ну как же… Больше всех пострадала в этой истории она. И я решил послать ей небольшую компенсацию. Думаю, сотня тысяч поможет пускай не исправить случившееся, но хотя бы сгладить.

Едва плечистый китаец со среднеазиатским акцентом ушёл, Маша разревелась и проплакала, не в силах уснуть, всю ночь. Наутро она кое-как покидала в чемодан вещи и вызвала такси.

Новосибирский рейс через три часа. С неё довольно. Сенсационные победы оказались обычным мошенничеством. А человек, которого она любила и за которого собиралась замуж – обычным жиголо. Вернее, с учётом экстрасенсорных способностей – необычным.

В гостиничном холле у выхода топтался, переминаясь с ноги на ногу, Вадим, на этот раз без цветов, зато с перевязанной головой и фингалом под глазом. Маша секунду помедлила, затем стремительно пересекла холл и с размаху влепила пощёчину.

– Постой, – никакой уверенности от Вадима больше не исходило, а голос звучал просительно и жалко. – Постой, пожалуйста. Понимаешь, я не смог вчера прийти. Я угодил в больницу, с сотрясением. Меня избили, ни за что, представляешь? Какой-то киргиз. Или узбек.

– Ничего страшного, – презрительно бросила Маша. – Этот киргиз или узбек велел передать, что способности к телекинезу не пострадают.

Вадим замер в растерянности. Маша обогнула его и двинулась к дверям.

– Подожди, – Вадим догнал, ухватил за локоть. – Поверь, я не хотел. Это не я придумал, меня принудили, заставили. Обещали деньги, много. А теперь я ещё и должен остался – эти люди, каперы, поставили огромную сумму на вчерашний матч. А у меня нет денег, вообще нет.

– На, – Маша выхватила из сумочки конверт и швырнула Вадиму под ноги. – Здесь сотня тысяч. Забирай. Можешь считать, что это плата за сотрясение и потраченное на меня время. А теперь пошёл вон!

– Да подожди же, – заскулил Вадим. – Я ведь привязался к тебе. Не только в койке, а вообще. Думал, заработаю денег, и мы с тобой…

Маша размахнулась, собираясь влепить новую пощёчину, но в последний момент сдержала руку.