Олег Рыков - Чарли-Чарли-Браво

В конце дня чуть южнее острова Сан Диего мы нашли этот корабль-мишень — отслуживший свой срок десантный корабль «Кэбилдо». Он стоял на киле прямо, но в его корме слева зиял гигантский пролом с зазубренными краями, вогнутыми внутрь корпуса. Этот почти сорокалетний гигант получал такие «пощечины» неоднократно: в 1950 году, участвуя в операции «Greenhouse», испытал на себе адский жар атомного взрыва и был облучен; дезактивировавшись, в 1951 году он ушел воевать в Корею и подорвался на мине; а в 1962 году опять участвовал в ядерных испытаниях у Маршалловых островов в операции «Dominic». Но теперь его путь закончен — завтра он получит вторую ракету в борт; буксиры попытаются оттащить его в порт Уай-ниме, но поднимется волнение, и «Кэбилдо» навсегда ляжет на дно у западной оконечности острова Сан-Николас. Но это будет завтра…

Завтра. Ветрено, слегка покачивает, но видимость отменная. Мы лежим в дрейфе в самом глухом углу огромной акватории Пойнт Мугу — треугольнике, дополнительно закрытом американскими властями для опасных операций. Нам понятно, что «Томагавк» будут испытывать на максимальную дальность, поэтому и увеличили район на добрые 50 миль — тут ракета должна развернуться, пролетев две трети маршрута. Мы в полудреме, но сенсоры начеку. Над головой жужжит «Орион», загоняя коммерсанта-мексиканца в порт. Когда загнал — занялся нами.

— Soviet naval vessel, you are in the area of dangerous missile firings! Please, proceed west 60 miles to clear the area! — устало просит пилот «Ориона» на 16-м канале международной связи. Не дождавшись ответа, повторяет свое требование на русском:

— Совьетски военни корабл, ви накодитэс в апасни эриа. Пожалста, идите на запад!

И это не действует — мы находимся в международных водах и отвечать не намерены. Тогда американец начинает нервничать — он носится на уровне палубы и повторяет свое требование через внешние динамики громкой связи. Нас это начинает нервировать тоже. Командир смотрит на стоящего снаружи сигнальщика и говорит старпому:

— Наденьте на него ушанку, и пусть клапаны вниз опустит! А когда «Орион» будет пролетать, пусть показывает жестами, что его не слышат!

Смешно, но это подействовало: на нас просто махнули рукой — заканчивался последний день, отведенный на испытания. Через 15 минут в коротковолновой сети полигона прошло сообщение о том, что вторая ракета запущена. И наступила звенящая тишина — для УКВ связи мы были слишком далеко.

А еще через 15 минут появился тот самый звук реактивных двигателей — и те «Супер Сейбры» за «Томагавком», которые дистанционно отклонили ракету и не дали ей врезаться нам в корму. Мы не могли поверить своей удаче — то, ради чего мы пересекли океан, теперь было у нас в кармане. Оттого мы и радовались.

И я радовался, напевая римейк старинной ирландской песни, которую перевел на русский язык:

У каждой шутки бывает предыстория. Когда шутят политики — всегда стоит искать контекст, который может стать завуалированным посланием противной стороне.

Нам не известен контекст оговорки президента Буша-старшего, однажды заявившего на пресс-конференции: «Семь лет я работал плечом к плечу с президентом Рейганом. Были у нас триумфы. Были и ошибки. Кое-что нам удалось изъеб… хм…избежать…» Что-то он имел в виду. Имел, несомненно, хотя и посыпались на него со всех сторон упреки в психической слабости, ставшей следствием стресса, пережитого в воздушном бою над Тихим океаном, когда молодой пилот Буш был сбит японским истребителем и чудом спасся.

Вспомнилась и «шутка» президента Рейгана в 1984 году, когда уже прославившийся своими речевыми фортелями «красавец ковбой» заявил в прямом эфире радиостанции Санта-Барбары следующее: «Сограждане-американцы, рад сообщить вам, что я только что подписал директиву, ставящую Россию вне закона. Мы начинаем бомбардировки через пять минут».

А наш корабль в те минуты лежал в дрейфе под Сан-Диего, и мы «вспотевшими» глазами читали ленту американского информационного агентства, приславшего нам подписанный приговор. Друг с другом не прощались, но было очень грустно… Не дано нам было знать тогда, что это была хотя и трагически опасная, но шутка. Шутка с контекстом! Рейган должен был бы продолжить свое выступление, сказав: «Я заявляю это потому, что извещен о начале перевода советских ракетно-ядерных сил в высшую степень готовности. Прощайте, сограждане-американцы!» Но он не продолжил. Мы же, только возвратившись в базу, узнали причину президентской русофобии — молодой боец на нашем советском узле связи, опечаленный изменой подруги и обозленный на весь свет, передал такое распоряжение в эфир. Благо что он не мог его продублировать! Иначе — большой КАБУМ и ничья в финале «холодной войны».

А пока шел полуфинал, и преимущество оказывалось то на одной стороне, то на другой. Это и имел в виду Джордж Буш. Конечно же, он Должен был знать об одном из многочисленных эпизодов Великого противостояния, в котором, как считалось противной стороной, флот США сыграл со счетом 2:1. Мне это представляется сомнительным. Назовем данный эпизод как «Леги против Чарли» и проследим за развитием событий и счетом в ходе «игры».

Место действия — прибрежные воды США в районе Сан-Диего.

Первый тайм. Счет 0:0.

Выход в море на боевую подготовку в пятницу всегда неприятен для экипажей кораблей вне зависимости — советский это флот или американский. Такое на нашем флоте чаще всего «светит» якорной стоянкой на рейде до понедельника, у американцев — лишением бонуса к жалованью за невыполнение недельного плана. Провести же уик-энд на борту, когда в бинокль можно разглядеть прелестниц в бикини на пляжах Байя Калифорния, для них немыслимо.

В то утро пятницы мы лежали в дрейфе в точке, с которой хорошо просматривались Норт Айленд [13] Норт Айленд — остров на входе в военно-морскую базу Сан-Диего. и торчащие за ним топы мачт ошвартованных в ВМБ Сан-Диего кораблей, ожидая ежедневный мини-парад — выход американских «боевиков» в море. Как по расписанию в 09.00 «поплыл» фок большого крейсера, за ним — узнаваемые «низкорослые» мачты фрегатов типа «Нокс» и «Перри». Недолгое ожидание — и вот уже под мостом, соединяющим город и остров Норт Айленд, появились «мышиные» силуэты отряда боевых кораблей, возглавляемых нашим старым знакомым — крейсером «Леги» — металлической реинкарнацией Уильяма Леги, начальника штаба ВМС США при президенте Франклине Рузвельте, кораблем таким же подтянутым и строгим до вздорности, как и сам почивший адмирал. Это он за три дня до описываемой встречи сыграл злую шутку, целенаправленно включив на полную мощность средства радиоэлектронной борьбы и прервав нашу связь с Владивостоком на долгие пять часов. Встретившись опять, мы не думали, что этот день станет днем реванша!