Александр Штейнберг - Музыка, воплощенная в камне. Эрик Мендельсон

Его любимыми произведениями были органные концерты Баха. Мощное звучание органа помогало ему сосредоточиться, создавало некий звуковой занавес, отгораживающий его от прочего мира. Творчество – процесс сложный, не допускающий вмешательства извне. Однако изоляция возможна лишь на начальной стадии проектирования. Потом архитектор выходит из закрытого пространства – ведь он связан тысячью нитей со смежными процессами: конструкторами, технологами, сантехниками, строительными рабочими, и, наконец, с заказчиками – их вкусами и настроениями.

Контакты с людьми всегда непросты, особенно в среде конкурирующих архитекторов. Будучи невероятно требовательным к себе, Эрик предъявлял высокие требования и к своим сотрудникам. Его архитектурный офис в Берлине был одним из самых больших. В нем работало около сорока архитекторов. Но доминировал в нем лишь он. «Здесь есть только один архитектор, и это – Эрик Мендельсон», – говорил он.

В этом, на первый взгляд несколько преувеличенном утверждении, была большая доля правды, он проектировал все: начиная с дома, интерьера, заканчивая дверными замками, драпировками, посудой, мебелью.

Работая фанатично много, он едва выкраивал время для ланча и часто ел за чертежным столом, освободив небольшое пространство. Такой же преданности он ожидал и от своих сотрудников. Часто он переделывал огромный проект лишь потому, что находил в нем небольшую недоделку. «В архитектуре нет и не может быть мелочей», – говорил он. Вместе с заказчиками он мог часами обсуждать цвет стен, мелочи интерьера – все вместе должно было звучать в едином аккорде.

У него было много единомышленников и друзей. Они работали с ним в разное время и в разных странах, так же, как и он, преданно служа архитектуре. Засиживались с ним до поздней ночи, работая под звуки баховских прелюдий. После полуночи жена Эрика Луиза часто приносила термос с кофе и бутерброды, чтобы поддержать силы проектировщиков.

Мендельсон встретил свою будущую жену Луизу Маас в 1910 году. Ей было шестнадцать. Они поженились пять лет спустя, у них была единственная дочь. Луиза – женщина огромной духовной культуры, прекрасный музыкант, скрипачка, была предана мужу всю жизнь. После его смерти она собрала все его эскизы, статьи, письма, проделала гигантскую работу, собрав воедино творческое наследие Мастера.

Дружба в семье, атмосфера тепла, взаимопомощи была неиссякаемым источником его трудоспособности.

Когда мы говорим о Мастере, достигшем совершенства в одной из отраслей искусства, архитектуры, литературы, всегда любопытно узнать, как рос и формировался его талант, какой благодатный фон способствовал этому.

Эрик Мендельсон родился в 1887 году в традиционноортодоксальной еврейской семье.

Отец – бизнесмен, преуспевший в торговле лесом. Мать – пианистка, создавшая в семье тепло и уют. Семья жила в маленьком городе Восточной Пруссии на границе с Польшей. Сейчас этот город называется Ольштын. В семье говорили на нескольких языках – идиш, польском, немецком. Тесны были связи и с Россией – торговые контакты отца простирались через Балтику до Петербурга.

Возможно именно поэтому значительно позднее, уже зрелым мастером, Мендельсон поедет в Ленинград, чтобы принять участие в международном конкурсе.

Ольштын знаменит своим замком. Построенный во времена Тевтонского Ордена, он завораживал красотой. Прямо из окна своей комнаты Эрик видел замок, неоднократно рисовал его, фантазируя, придумывал всевозможные истории, в которых он был главным действующим лицом. Часто у себя дома, в детской, он строил замки, проводя за этим занятием много времени.

Мендельсон-отец в своих мечтах видел сына преуспевающим финансистом. Эрик, возможно, им бы и стал, но архитектура полностью поглотила его. Он уезжает в Берлин, занимается год в Высшей Технической школе, а затем, меняя направление занятий, переезжает в Мюнхен учиться архитектуре.

Мюнхен начала двадцатого века был центром культуры Германии. Издавалось много художественных журналов. Устраивались выставки, карнавалы, театральные премьеры. Молодой архитектор пользовался успехом в художественной среде. Он оформлял витрины магазинов, писал декорации для театра, делал эскизы костюмов, оформлял карнавальные шествия.

Мюнхен того времени напоминал Париж. Маленькие кафе, в которых собирались представители богемы, пели песни, спорили, отстаивая свою точку зрения в искусстве. А спорить было о чем, зарождалось новое течение в искусстве – экспрессионизм. Василий Кандинский, Поль Клей, Франц Марк и Алексей Явленский сформировали новую группу «Блю Райдер». Эрик хорошо знал каждого из них, проводил с ними много времени в спорах, дискуссиях, пирушках. Впоследствии, безусловно, впечатления юности оказали огромное влияние на его творчество.

Когда разразилась первая мировая война, Эрик отправился туда волонтером. Он вернулся в Берлин в 1919 году и открыл свой архитектурный офис. Именно тогда он спроектировал Башню Эйнштейна, которая стала широко известным произведением архитектуры. Тогда же в журнале «Берлинер Иллюстрирте» появилась большая статья о молодом архитекторе и его фотография на обложке.

Много лет спустя, будучи уже живым классиком архитектуры, Эрик Мендельсон, глядя на Башню Эйнштейна, воскликнул: «Господи! Как я мог тогда, в 1919 году сделать такое. Сейчас я бы не смог!»

В свой берлинский офис Мендельсон приглашает работать молодого в то время архитектора Ричарда Нейтра, австрийца, который стал впоследствии архитектором мирового масштаба.

Годом позже Мендельсон и Нейтра приняли участие в конкурсе на проект Бизнес-центра в Хайфе. Они выиграли этот конкурс. Мендельсон потом вспоминал, с каким удовольствием он работал. Этим конкурсом открылась страница палестинской жизни Эрика Мендельсона. При каждом возможном случае он поддерживал контакты с Израилем, помогал молодым архитекторам. Уже тогда зародилась в нем мечта переехать в Израиль, но до осуществления этой мечты тогда, в 1923 году, было еще далеко.

Известность Мендельсона-архитектора перешагнула границы и докатилась до Советского Союза. Тогдашние правители и крупные деятели архитектуры пригласили его на неопределенный срок поработать в России, а именно в Ленинграде и Москве. В Ленинграде для участия в строительстве текстильного комбината, а в Москве для участия в интернациональном конкурсе на проект Дворца Советов.

Работа в России, перспектива познания нового взволновала Мендельсона, и он отправился в это путешествие. В предвидении и ожидании новой работы он не учел, да и не мог этого сделать ввиду полного отсутствия информации, что такое тогдашняя советская архитектура. Впоследствии он написал книгу о своей жизни и работе в совдепии, о контактах с архитекторами, о том, что жил в шикарной гостинице «Астория», которая поражала роскошной мебелью и… полным отсутствием элементарных удобств. В его распоряжении был личный автомобиль и шофер, однако его передвижения были строго ограничены. При всех беседах присутствовал отлично выбритый молодой человек, который задавал странные вопросы о новых ленинградских и московских друзьях, о встречах и разговорах, которые с ним велись в архитектурных офисах.