Александр Штейнберг - Его скрипка плакала и пела. Иегуди Менухин

Портрет Иегуди Менухина, написанный Александром Штейнбергом

Письмо, полученное авторами от великого музыканта

…Музыкант осторожно открыл тяжелый черный футляр, в глубине которого лежала, тускло отсвечивая полированной поверхностью, скрипка. Он прижал ее к плечу, коснулся щекой и провел смычком по струнам. Казалось, инструмент лишь ждал этого мгновения. Скрипка ответила глубоким насыщенным звуком.

Сколько прекрасной музыки она таила в себе, как отвечала на каждое движение Музыканта!

Потрясенный зал внимал каждому звуку виртуоза. Скрипка и Музыкант. Они обрели друг друга. Зал стоя аплодировал ему, десятилетнему. Каждый запомнил его имя – Иегуди Менухин.

Воистину, рождение Гения – всегда загадка. Кто мог представить, что у Моше Менухина, чьи деды и прадеды рождались и умирали в Гомеле, родится сын, который станет мировой знаменитостью и прославит его фамилию? Но так было суждено, что Моше встретил в Тель-Авиве, куда он эмигрировал вместе с родителями, красавицу Марусю Шер. Молодые люди полюбили друг друга, однако обстоятельства разлучили их, и они снова встретились спустя некоторое время в Нью-Йорке.

Оба были евреями, оба родились в России, однако Моше происходил из ортодоксальной семьи, его отец был раввином, а Маруся родилась в Крыму, в семье караимов. Она страстно любила крымские степи, широкие морские пляжи, своеобразную кухню, к которой была приучена с детства. В семье часто говорили между собой по-татарски. Встретившись в Нью-Йорке, молодые люди решили не расставаться. Начинать жизнь всегда трудно, особенно когда неоткуда ждать поддержки или помощи, но вдвоем все трудности кажутся вполовину меньше, и молодые решили пожениться. Марусе было двадцать, Моше – двадцать три. Когда на свет появился их первенец Иегуди, это несколько осложнило жизнь молодой четы, поскольку появилась потребность в дополнительном заработке, и Моше отправился на поиски работы. Таким образом, семья оказалась в Нью-Джерси, а затем в Калифорнии. «Мне было четыре года, когда родилась сестра Хепшиба, и пять с половиной, когда наша семья окончательно сформировалась с рождением второй сестры, которой дали имя Ялта», – написал в своей автобиографической книге «Неоконченное путешествие» Иегуди Менухин. Имя «Хепшиба» в переводе с иврита означает «Желанная» – такой она и была для всей семьи, очаровательная, талантливая пианистка, Хепшиба стала настоящим другом для Иегуди. Вторую сестру назвали Ялта в память о городе, недалеко от которого была рождена мать Иегуди.

Дети были очень красивы и составляли прелестное трио, привлекающее внимание всех, кто их видел. Мать и отец Иегуди преподавали иврит, давали частные уроки. А отец, кроме того, готовил детей к Бар и Бат Мицве.

Каждое воскресенье родители водили детей в Музыкальный театр на дневные представления, и Менухин вспоминает, как он впервые услышал сольное выступление известного тогда скрипача Луи Персингера. «Скрипка поразила меня своим теплым, почти человеческим голосом. Именно «голосом». Мне казалось, что она пела, разговаривала со мной. Меня это потрясло до такой степени, что я стал просить родителей подарить мне «живую» скрипку на мой день рождения». Мальчик не знал, что настоящая скрипка стоит больших денег, и молодые родители не могли позволить себе роскошь купить настоящую скрипку ребенку – ведь это могло оказаться просто детским капризом. Поэтому они купили мальчику детскую игрушечную скрипку. «Никогда не забуду горькое чувство разочарования, которое постигло меня, когда я взял в руки долгожданную скрипку, – рассказывает Иегуди Менухин, – она оказалась сделанной из металла, с металлическими струнами. Она была холодной, когда я прикасался к ней, ее звук был чужим. Это было первое разочарование, постигшее меня в детском возрасте».

Несмотря на первый грустный опыт, мечта о скрипке не покинула мальчика, и, наконец, свершилось долгожданное: бабушка с дедушкой прислали деньги, предназначенные на покупку скрипки внуку. Теплым сентябрьским днем Моше Менухин взял сына за руку, повел его к учителю музыки. Педагога никто не выбирал – просто увидели первое попавшееся объявление и пошли по адресу. Учитель оказался несколько странным на вид человеком: неряшливо одетый, насквозь прокуренный, он часто бывал под хмельком. О том, что такое обучение на скрипке, он имел весьма смутное представление, зато восполнял недостаток знаний громкими криками, пугавшими соседей и учеников. Однако у него было большое число знакомых музыкантов, и, увидев, что мальчик делает успехи, он решил показать Иегуди своим друзьям. Так началась настоящая школа игры на скрипке – учителем будущего музыканта стал замечательный скрипач Луи Персингер. Ученик знаменитого Эжени Исайя, первая скрипка Берлинской филармонии, Персингер был в восторге от своего маленького ученика. Сначала он занимался с ним два раза в неделю, затем постепенно увеличивал количество уроков, усложняя репертуар. Вскоре строгий педагог сказал, что юный музыкант готов для публичных выступлений. Концерт следовал за концертом – успех превосходил все ожидания. Поражала трудоспособность Иегуди – он играл по пять-шесть часов в день, не уставая, делая феноменальные успехи. Ему исполнилось девять лет, когда на семейном совете, а Луи Персингер к тому времени был очень близок к семье Менухиных, было решено отправиться в Европу с гастрольными выступлениями.

Целью поездки в Европу было не только удивить Францию маленьким музыкантом, но также познакомиться с великими скрипачами Исайя и Энеску, которые в то время жили в Париже.

Поздней осенью 1926 года семья из пяти человек – трое детей и двое взрослых, с пятью чемоданами, погрузились на пароход, идущий из Сан-Франциско в Гавр. Оттуда – в Париж. Дорога, что и говорить, была нелегкой. Однако их поддерживало согласие великого Исайя послушать Иегуди, дать ему несколько уроков.

Париж встретил прибывших солнечным утром, красотой осени, каштанами на бульварах. Дом Эжени Исайя находился в живописной местности, дверь открыла миловидная молодая женщина, пригласила войти: «Вас ждут». В большом удобном кресле сидел величавый старик, игравший перед королевой Англии, чью игру мечтали услышать многие почитатели его таланта. На столике у его кресла лежала скрипка Гварнери. Он протянул ее Иегуди. «Сыграй мне что-нибудь, мой мальчик». Иегуди играл более часа, а когда он закончил, Исайя обнял маленького музыканта: «Ты доставил мне огромное удовольствие. Спасибо тебе».