Елена Мищенко - История великих коллекций. Пегги Гуггенхейм

Сколь удивительна и непредсказуема судьба произведений искусства! Разве мог румынский скульптор Константин Бранкузи предполагать, что почти столетие спустя, в 2005 году, его небольшая бронзовая скульптура «Птица» будет выставлена на одном из самых престижных аукционов Sothbey’s, и один из поклонников его творчества купит ее за баснословную цену – 137 миллионов долларов!

Бранкузи – невысокий, неряшливо одетый человек, с длинной всклокоченной седой бородой, был похож на сказочного тролля, гнома, обитавшего в лесах Трансильвании. Он был поклонником тибетской философии одиннадцатого века, своим скульптурам придавал мистическое значение и продавал их сам, отчаянно торгуясь с покупателями. «Они – мои дети, я хочу, чтобы у них была счастливая судьба», – говорил он.

Он пригласил Пегги отобедать у него в мастерской. Еду он готовил сам на газовой плитке. Там же он плавил бронзу, готовил какие-то снадобья из трав. Воздух в мастерской стоял тяжелый, Пегги еле дождалась конца обеда. Она почти не дотронулась ни до одного из блюд. Бранкузи ел жадно и все время говорил об искусстве, о тибетской философии. Обед закончился, и Пегги купила скульптуру «Птица» за тысячу долларов. Да, ту самую, которая в 2005 году была выставлена на аукционе Sothbey’s. Ее окончательная цена – 137 миллионов долларов.

Пегги продолжала жадно искать работы современных художников, она посещала мастерские, пускала в ход обаяние, красноречие, платила не торгуясь, но далеко не все соглашались продавать ей работы.

Пикассо слышал о богатой американке, которая покупает работы, но относился к ней как к дилетантке, ничего не смыслящей в настоящем искусстве. Когда Пегги пришла впервые к нему в мастерскую, он был окружен толпой поклонников и делал вид, что ее не замечает. Однако, наконец, повернулся к ней и сказал: «Мадам, отдел белья находится на втором этаже».

…Париж всегда был переполнен сплетнями, скандалами, особенно когда речь шла о «богеме», – художниках, артистах. Пегги познакомилась с Гала Дали, женой художника Сальвадора Дали. Она знала историю этой женщины, которая вышла замуж за поэта Поля Элюара и, прожив с ним двенадцать лет, разошлась. Она была «сумасшедшей русской», эта хрупкая, на вид болезненная женщина. Елена Ивановна Дьяконова – таково было ее подлинное имя. Не удивляйтесь, если вы встретите другое имя – Галина Дмитриевна Дьяконова, в обоих случаях речь идет о той же самой персоне. Правдой будет и то, что Поль Элюар, тоже «сумасшедший гений», предпочитал любовь втроем. Он вынудил к этому и Гала, избрав в качестве партнера своего фронтового друга художника Макса Эрнста. Некоторое время они жили втроем, приводя в изумление «нормальных обывателей».

Поль Элюар открыл своей молодой жене радость познания живописи, научил ее понимать современную живопись. У Поля была прекрасная коллекция работ современных художников. Чтобы поправить материальное положение, он вынужден был ее продать известному собирателю картин Рональду Пенрозу. В своей расписке Элюар свидетельствует, что он продал коллекцию из ста картин и предметов искусства, в которой, между прочими, были: шесть картин Чирико, десять – Пикассо, сорок – Макса Эрнста, восемь – Миро, три – Танге, шесть – Дали, три – Клея, десять – Шагала. Все это он отдал за сумму в полторы тысячи франков. Сегодня эта колекция попросту не имеет цены.

Нужно заметить, что позднее Элюар крайне сожалел о содеянном и пытался выкупить некоторые из работ, но безуспешно – невероятно возросшие цены не позволили ему сделать это.

Гала, именно так, с ударением на последний слог звали эту женщину, – познакомилась с молодым испанским художником Сальвадором Дали. Как говорят романисты, «внезапная страсть вспыхнула ярким огнем», и Гала решила уйти от Элюара. Она была старше Дали на несколько лет и была для него всем: божеством, матерью, продюсером. Она вошла в круг богатых покровителей искусства, сделала все, чтобы имя Дали зазвучало громче иных имен.

С Пегги Гуггенхейм Гала не могла найти общий язык – их характеры, моральные устои были слишком сходными – каждая была зеркальным отражением другой.

Тем не менее Пегги понимала, что в ее коллекции должны быть работы Дали. Она купила несколько работ испанского художника, и на этом ее контакты с Гала прекратились. Встречаясь в обществе, они холодно раскланивались, но не более того.

Галерея, которая была открыта с такой помпой, не приносила ожидаемого дохода. Тем не менее Пегги лелеяла мечту о создании Музея современного искусства (Museum of Modern Art), подобного тому, который создал ее дядя Соломон в Нью-Йорке. Она планировала организовать его в Лондоне и даже собрала, с помощью меценатов, довольно большую сумму. Однако время была выбрано неподходящее – коричневые тучи нацизма сгущались над Европой. Закрывались художественные галереи, в одном из последних выпусков «Бюллетеня художников» было опубликовано письмо без подписи. Крупным шрифтом были набраны пророческие слова:

«В САМОМ СТРАШНОМ СНЕ ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ, ЧТО НАС ОЖИДАЕТ. НАШИ ВРАГИ СОБИРАЮТСЯ НАС УНИЧТОЖАТЬ, УБИВАТЬ, РАЗРУШАТЬ НАШЕ ИСКУССТВО.

БОРИСЬ С ГИТЛЕРОМ И ЕГО ИДЕОЛОГИЕЙ КАК ТОЛЬКО МОЖЕШЬ! СПАСАЙ СВОЙ МИР!»

В 1937 году Гитлер выступил с публичной речью, в которой провозгласил свое видение искусства, нападая на художников и требуя, чтобы они представили искусство в «чистом виде». Из немецких музеев и галерей поспешно убирали полотна, не соответствующие его доктрине. Тысяча триста художников были преданы остракизму, их работы были либо сожжены, либо уничтожены. Среди них произведения Эрнста, Пикассо, Клее, Кандинского, Бекмана, Брака, Матисса и других. Немецкие артдилеры были разорены. Они забрали принадлежащие им картины из галерей, музеев, пытались их спасти от уничтожения.

Многие работы были выставлены на аукционы, они уходили по невероятно низким ценам. Так, Макс Бекман ушел за двадцать долларов, Кандинский – за пятьдесят, Клее – за сто.

В 1938 году по настоянию нацистов в Мюнхене была организована выставка под названием «Дегенеративное искусство». Уже в самом названии содержалась оценка работ и отношение к ним. На ней были представлены работы современных художников. Однако замыслы организаторов провалились. Задуманная как посмешище, она имела невероятный успех. Ее посетило более двух миллионов немцев. Вопреки намерениям устроителей, она только подняла авторитет художников, что невероятно рассердило чиновников от искусства.

Настоящие ценители искусства и артдилеры понимали, что настал их час. Они скупали работы модернистов буквально за гроши, составив прекрасные, бесценные в будущем коллекции. Также поступала и Пегги Гуггенхейм, она поняла, что ее миссия не просто скупать работы, но спасать художников, близких и дорогих ей людей, от грядущего режима нацистов.