Монахиня Евфимия - «Возвращение чудотворной» и другие рассказы

Не подозревая, что ожидает его за очередным поворотом избранной им широкой жизненной дороги…

…Кабинет, где экстрасенс Василий Петров принимал посетителей, был средоточием его лечебного центра, как средоточием паутины является место, где паук поджидает свою жертву. И, когда целитель находился там, никто из посторонних… да что там! – из сотрудников, включая даже его супругу, не смел входить туда. Поэтому Васька был взбешен, когда однажды Раиса нарушила табу и в разгар лечебного сеанса ворвалась в его кабинет.

– Миша… – от волнения она едва могла говорить. – Миша… разбился.

– Вон, – злобно прошипел Васька, даже не обернувшись к ней.

– Но… – начала было Раиса.

– Я сказал – вон, – повторил Василий таким тоном, что несчастной оставалось лишь повиноваться. – И без меня не смей никуда уходить. Поняла?!

…Лишь поздним вечером, закончив прием, Васька разрешил Раисе поехать в больницу, куда, как ей сообщили, госпитализировали Мишку. И сам отправился вместе с нею.

На приемном покое им сказали, что Михаил Петров был доставлен в больницу после автокатастрофы в крайне тяжелом состоянии. А девушка, что находилась вместе с ним в машине, погибла на месте.

– Пустите меня к нему! – потребовал Васька. – Вы что, не знаете, кто я такой?! А ну, пропустите сейчас же!

Однако сотрудники наотрез отказались выполнить его приказ. Потому что в столь позднее время посетителей в отделения уже не пропускали. И это равно касалось и знаменитых экстрасенсов, и, как говорится, простых смертных… Когда же Васька набросился на них с бранью и угрозами, вызвали охрану. Вид суровых плечистых мужчин сразу же остудил боевой пыл разбушевавшегося экстрасенса… Впрочем, как раз в это время на приемный покой спустился дежурный нейрохирург и сообщил Петровым, что полчаса назад их сына прооперировали по поводу субдуральной гематомы [10]. Однако состояние его остается крайне тяжелым… К сожалению, он не может пропустить их к больному, потому что в настоящее время тот находится в реанимационном отделении. Если в его состоянии произойдут какие-то изменения, им сообщат об этом по телефону.

Материнское сердце подсказало Раисе, ЧТО скрывается под этими словами. Она всхлипнула… но тут же смолкла, испуганно глядя на мужа, на лице которого было написано ледяное спокойствие.

– Пошли отсюда, – приказал он Райке. И, не оглядываясь, направился к выходу. Украдкой утирая глаза, она послушно поплелась вслед за ним к машине.

Их путь домой лежал мимо старого городского кладбища. На улице уже давно стемнело. Но в окнах кладбищенской церквушки еще горел свет. Заметив этот огонек, Райка обернулась к мужу и умоляюще посмотрела на него. В ответ Васька лишь прибавил скорость, и спустя миг церковь осталась позади…

Едва они переступили порог своей квартиры, как им позвонили из больницы и сообщили о смерти Михаила…

Это казалось ошибкой, чудовищной нелепостью. Мишка не мог разбиться! Ведь он слыл опытным водителем, легко управлявшимся с любым автомобилем. Можно сказать, он вырос среди машин и автобусов. И первые уроки вождения ему, в ту пору еще школьнику, давал сам Васька… Правда, Мишка, по примеру отца, частенько садился за руль пьяным. Но разве так поступал он один? Да и сколько существует легенд о некоем водителе, который годами ездил в пьяном виде по извилистой горной дороге по-над пропастью, и свалился в нее лишь после того, как однажды его заставили изменить давней привычке и вести машину, будучи трезвым…

Так почему же Мишка, «объезжая» вместе с очередной подружкой очередную иномарку, купленную на отцовские деньги, на одном из поворотов дороги вдруг не справился с управлением и на полной скорости врезался в несшийся навстречу «КамАЗ»? Это навсегда осталось загадкой. Да и не было особого смысла искать причину аварии. Разве это могло воскресить погибшего Михаила?!

Гибель сына окончательно сломила Раису. Ведь Мишка был ее единственным, вдобавок, поздним ребенком. Они с Васькой долго не решались завести дитя, следуя известному заблуждению: «зачем плодить нищету?» И первые беременности Раисы заканчивались походом на очередной аборт. Когда же Петровы все-таки надумали продолжить род, Райке было уже под тридцать. Вдобавок, на ее здоровье сказались последствия многочисленных абортов… И все-таки чудо произошло – Раиса родила ребенка, здорового ребенка, сына… Он был ее радостью, ее баловнем, а в последнее время – и ее утешением. Потому что с годами становился все больше похож на того, прежнего Ваську, которого она утратила навсегда. И вот Райка лишилась и этого, последнего своего утешения…

Теперь она казалась лишь тенью прежней Раисы. Она с трудом справлялась с работой. И, оставаясь одна, горько и безутешно плакала о погибшем сыне. До поры до времени ей удалось скрывать свои слезы от Васьки. А может, он просто не замечал, что его супруга тает на глазах. Но как-то раз, закончив прием посетителей несколько раньше обычного, Васька вошел в кабинет Раисы в то время, когда она, сидя за столом, плакала навзрыд.

– Ты что тут развылась, сука? – набросился он на Райку.

Она вздрогнула и подняла голову, пытаясь сквозь слезы разглядеть того, кто сейчас стоял перед ней. И вдруг снова заплакала:

– Мишенька… Как же мы без него жить-то будем? В чем же мы провинились, Господи? За что? За что?!

– Заткнись, тварь! – взревел Васька, надвигаясь на Раису. – Заткнись, слышишь!

– Прости, прости, Васенька… – испуганно лепетала несчастная женщина, закрывая руками лицо, чтобы не видеть того, страшного, кем теперь стал ее Васька.

– Сейчас я тебя отучу выть! – рычал разъяренный целитель. – Сейчас ты у меня заткнешься! Тварь!

Объятый яростью, он протянул к ней руки… и в следующий миг Райка, глухо вскрикнув, рухнула на пол.

Некоторое время Васька молча стоял над телом жены. А потом вдруг бросился к телефону, набрал номер и закричал в трубку:

– Алло! Это «Скорая помощь»! Приезжайте скорее! Здесь женщине плохо! Скорее!

Вскрытие установило, что причиной смерти Раисы стал обширный инфаркт миокарда. Или, как говорят в народе, разрыв сердца. Поэтому все сочли ее смерть вполне естественной. А то, что предшествовало ей, знали лишь двое из людей – Васька и Раиса. Вернее, теперь это знал только Васька… Впрочем, даже если бы существовал еще один свидетель происшедшего, никто бы не поверил его уверениям, будто это Васька убил Раису. Ведь утверждение, что человека можно убить словом – не больше, чем красивый оборот речи. И уж тем более невозможно убить его с помощью чего-то сверхъестественного. Современный и мнящий себя образованным человек убежден, что все рассказы и россказни о подобных случаях – это исключительно народные сказки и древние суеверия, к которым всерьез могут относиться лишь невежественные дикари. Так что Васька мог не опасаться за себя – он был вне всяких подозрений.