Монахиня Евфимия - «Возвращение чудотворной» и другие рассказы

– Что ж, как говорится, пусть будет Лидочке земля пухом. Хороший она была человек. Да только, не в осуждение сказать, не родственная. Это же надо ей было родную сестру так обидеть! Как будто мы с ней чужие. Ведь кто ей был ближе, как не я? Так нет же – все этой своей приемной дочери завещала. А мне, родной сестре – и ничего! Где справедливость? А ведь я ей в свое время кримпленовое платье подарила! Почти новое!

На нее зашикали. А кто-то из сидевших рядом с Фаиной Ивановной даже потянул ее за рукав, пытаясь усадить на место. Однако это только разъярило подвыпившую старуху:

– Что это вы мне рот затыкаете? Почему это я должна молчать? Я правду говорю! Пусть знает, кто она такая! Ей весь век должно Лидочку с Мишенькой благодарить за то, что они ее из детдома взяли да в люди вывели! Да только зря они это сделали! Говорила я им – не делайте добра, не получите зла! Сколько вы ее ни учите уму-разуму, все равно кончит тем же самым, что ее мамаша. Яблоко от яблони недалеко падает. Дождетесь, сами увидите. Да, слава Богу, не дожили. Пожалел Господь…

После поминок Рита долго не могла прийти в себя. Сперва она сочла слова тетки всего лишь пьяным бредом озлобленной старухи. Однако чем дольше девушка размышляла над ними, тем больше убеждалась: это слишком похоже на правду. Она давно заметила, что не похожа на своих родителей. У нее иные разрез глаз и форма носа. И губы у нее тоньше, чем у отца, и даже, чем у мамы, и лицо не круглое, а продолговатое. Разве что цвет глаз и волос у них одинаков. Или, скорее, похож. Ведь у нее все-таки не темно-карие, как у отца, и не серые, как у матери, а зеленовато-карие глаза… Конечно, она вполне могла уродиться в кого-то из дальних предков. Но все-таки эта непохожесть Риты на своих родителей была слишком заметна. И необъяснима.

Вдобавок Рита с детских лет не могла понять: почему папа с мамой отдали ее в школу, находившуюся на другом конце города? Ведь это было так неудобно! Добираться до нее приходилось около часа. Конечно, это была не простая школа, а знаменитая шестая гимназия, где учились по большей части дети городской интеллигенции. Но ведь совсем рядом с их домом находилась другая, не менее известная и элитарная двадцатая гимназия, издавна и весьма успешно конкурировавшая с пресловутой «шестеркой». И тем не менее Риту все-таки отдали именно в шестую гимназию. Почему?

Почему у них дома никогда не бывают гости? И почему они сами никогда не ходят ни к кому из знакомых отца и матери? Может быть, ее родители чего-то опасаются? Но чего именно? Или кого? Впрочем, прежде Рита старалась не задумываться над этими многочисленными «почему?» Стоит ли ломать голову над заведомо неразрешимыми тайнами? Опять же вопрос – не являются ли они всего лишь плодом ее пылкого воображения? Вероятно, ее подруга Инга права – она слишком много читает. Вот и путает реальность с вымыслом…. И тут Рите вспомнилась одна загадочная история из ее детства. Где главную роль как раз сыграла прочитанная ею книга.

Рита очень любила читать. К этому ее приохотил отец, завзятый книгочей и книголюб, собравший у себя дома немалую библиотеку. Чего в ней только не было! И его любимая русская классика, и исторические романы, к которым питала слабость Лидия Ивановна, и альбомы по искусству, и медицинская литература… Однако то были, так сказать, «взрослые» книги. Что до Риты, то она посещала детскую библиотеку, находившуюся рядом с шестой гимназией. Ей нравилось ходить там вдоль полок, уставленных пестрыми рядами книг разной толщины и формата, потрепанными и совсем новенькими, еще пахнущими типографской краской… И наугад раскрывать какую-нибудь из них, рассматривать картинки и пробегать глазами содержание открывшейся страницы. Если книга обещала оказаться интересной, Рита брала ее почитать.

На сей раз тонкая книжка в черном картонном переплете открылась на немецкой балладе о деве Оттилии, которая родилась слепой. И за это:

Три дня плыла бочка по реке. Пока течение не прибило ее к мельнице. И мельник воспитал найденную в ней девочку, как родную дочь. Однако нашлись люди, которые, из зависти к красоте юной Оттилии, открыли ей, что она – найденыш. Тогда девушка решила:

Рита не могла понять, почему эта история так тронула ее. Ведь, в отличие от Оттилии, у нее были папа и мама… Потом, уже придя домой, она прочитала и другие баллады из той книжки. Но они показались ей всегонавсего занятными «преданьями старины глубокой», которые не шли ни в какое сравнение с историей про всепрощающую любовь дочери к своему злодею-отцу… Рита решила, что эта баллада непременно понравится и ее маме. И прочла ее вслух Лидии Ивановне. Но странное дело, девочке показалось, что в глазах матери промелькнул страх… Почему?

Теперь Рита знала ответ на все эти многочисленные «почему». Она – не родная, а приемная дочь Матвеевых. Тогда кто же ее настоящие родители? В этот миг ей вдруг вспомнилось, что сказала Оттилия, узнав тайну своего появления в семье мельника:

И Рита решила – она поступит так же. Она отыщет своих настоящих родителей.

Но прежде чем приступить к поискам, Рита решила посоветоваться со своей подругой Ингой. От Инги у нее не было секретов. Ведь они дружили еще с детских лет. Вместе ходили в детский сад, а потом и в школу. Правда, затем их пути разошлись: хотя родители Инги, как и Матвеевы, были врачами, она, в отличие от подруги, наотрез отказалась продолжить семейную медицинскую династию. Ибо, к чему таить, зарплата у «людей в белых халатах» всегда оставляла желать лучшего. Вдобавок Инга заявляла, что не намерена всю жизнь решать чужие проблемы и лечить чужие болячки. Это – удел глупцов и не уважающих себя людей. А она хочет жить и зарабатывать достойно.

В итоге после окончания школы Инга поступила не в медицинский, а в юридический институт. И, получив диплом, устроилась в одну из городских нотариальных контор. Теперь она общалась с Ритой крайне редко, да и то по телефону. Причем лишь тогда, когда ей или кому-то из ее знакомых была нужна медицинская консультация. После чего она снова надолго исчезала. Как видно, работа не оставляла ей времени на дружбу с Ритой…