Татьяна 100 Рожева - Пиво воды

– Ну, давайте…

– Как вас зовут?

– А давайте без имени пока обойдемся? Мне так комфортней. – Ответила я.

– Нуу, если комфортней…, – удивленно протянул Георгий. – Расскажите о себе, если хотите, или давайте поговорим о литературе. Что Вы сейчас читаете?

– Сейчас читаю захватывающую книжку о половых инфекциях, – неожиданно для себя самой сказала я.

Его глаза округлились, нос сделался еще больше, прибавив к своей протяженности вытянутую переносицу.

– Тема, безусловно, важная, – вежливо улыбнулся Георгий. – Что же вы вынесли из книги о последствиях прелестей жизни?

– А Вам какая инфекция больше по душе?

– Мне? Лично мне Гарднерелла вагиналис. Она не держится в мужчинах более трёх дней.

– Легковерные вы, мужчины. Она переходит дальше, в смысле выше, и остается верна своему хозяину навсегда без каких бы то ни было симптомов.

– Я справку принесу. – Включился в игру Георгий. – Возьму у друга-венеролога.

– Может, и его заодно возьмете? А справку вам обоим мой знакомый психиатр нарисует.

– Не думаю, чтобы мой друг был в вашем вкусе. Да и зачем начинать знакомство втроем? Еще успеется. После такой теоретической подготовки как ваша, к практике следует приступать вдумчиво, не спеша.

– О как серьезно. А вы уверены, что вы в моем вкусе?

– Да, вполне. Ваш вкус нацелен на мозги, такт и чувство юмора. Значит нам по пути. Так что, как говорится, приходите вечером на сеновал – не пожалеете. Книжки тоже почитаем.

Георгий улыбнулся желтыми зубками. Разговор перескочил на другую «передачу», как в велосипеде. Велосипедисту крутить легко, но далеко уехать не получится. Я крутанула привычный диалог. Легко и безрезультатно.

– Аккуратней с сеном, Георгий, огнеопасно…

– Огонь не опасен, а полезен для душевного равновесия. Нужно знать, как управлять огнём.

– Я люблю созреть. Я уже старенькая кидаться на первый попавшийся сеновал.

– Тем более надо созревать быстрей! – Хмыкнул Георгий и поднял руку большим пальцем вверх, до которого мне уже не было никакого дела. – Можно счет?

– Само не созреет, надо поливать, а лучше окучивать, – продолжала педалировать я.

– Послушайте, девушка без имени! – Взорвался Георгий. – «Да» или «нет» женщина решает в первые две, максимум три минуты знакомства. Ты меня захотела сразу. Это было видно невооруженным глазом. А сейчас ты просто испугалась своего желания и прикрываешься словами, пытаясь определить, на какую «полку» меня сунуть, чтобы и меня не потерять, и чтобы не соглашаться сразу. Я в эти игры не играю. Это все ни к чему и никому не нужно.

– Твои умственные способности вызывают восхищение. Я действительно думаю, на какую полку в своем холодильнике тебя запихнуть. И склоняюсь, что на полку с надписью «не кантовать»

И без того темные глаза Георгия потемнели. В районе нескифских скул собрались решительные тучи, перекатывающиеся желваками под кожей.

– Кантовать грузин вообще не следует. Вам с Путиным пора бы это понять! – Отрывисто сказал он.

– Мы с Путиным обсудим.

Я сворачивала из салфетки урну, а потом снова разворачивала в квадрат, тяготясь возникшей неловкостью. Георгий рассматривал меня с раздражением из-под коротких ресниц – совсем не таких, как у пиво-водного Георгия.

– Я должен станцевать ритуальный танец, чтобы ты определила, какое место в своем холодильнике для меня отвести? – Стукнул он по столу принесенным счетом. – А с либидо у тебя как?

– У меня с либидо хорошо. Не знаю, как у Путина.

– Я не привык верить на слово. Хочу лично проверить.

– Мое или его?

– Его меня не интересует.

– Знаешь, треснет не только либидо, но и лицо, если давать проверять всем, кто хочет лично проверить, – от всей души нахамила я Георгию и встала. – Спасибо за ужин. Всего хорошего!

Я обошла ресторан со спины, опасаясь, что, несмотря на всю свою московскую интеллигентность, Георгий Второй рванет за мной со счетом в зубах и криком: «Ты что, женщина!?! Асса!»

Облезлая урна у ресторанной спины, так похожая на состарившуюся ярко-зеленую, посочувствовала мне, что не курю. Погони не было. Я вышла из укрытия, озираясь на всякий случай. В окне палатки «Пиво-воды» возле метро лицо «приезжей национальности» подпирало кулаком пришитый к квадрату воли пуговичный взгляд…

Во рту было непривычно сухо и «там» тоже комфортно…

Вылечилась…