Елена Арсеньева - Мохнатый шмель

Сладковатая долгополовка оказалась не такой уж гадостью, как можно было ожидать, но, видать, малость перебродила, а потому очень хорошо била по мозгам. Потребовалось совсем немножко, чтобы наши подруженьки захорошели, возвеселились и начисто забыли про Мамая-Наденьку.

Однако забыли они также и о времени, так что прошло гораздо больше пяти и даже десяти минут, прежде чем они напялили противогазы, окутались ситчиком и двинулись в гостиную.

От алкогольных паров стекла противогазов, конечно, мигом запотели, поэтому девицы практически не видели, куда идут, натыкались на углы и мебель, спотыкались, чуть не падали, но это их только ещё пуще веселило. Было ужасно жарко и нечем дышать, но все три головы Змеи Горыновны радостно терпели временные невзгоды. Практически покатываясь со смеху, они добрели наконец до гостиной, вошли и замерли в живописной позе, ожидая вопля восторга.

Однако вопля слышно не было.

Девушки напрягли зрение и кое-как, сквозь запотевшие противогазные стёкла, узрели потрясающую картину.

Среди интеллигентных бутылок с вином и водкой нагло возвышалась пустая трёхлитровая бутылища, от которой отчаянно несло долгополовкой. «Так вот куда она пропала!» – сообразила Алёнушка и решила нынче же вечером расправиться с мужем, который осмелился выставить на стол свою вульгарную самогоновку.

И мало того, что выставил! Он ещё и предложил её гостям в сочетании с водкой!

Результат этого поистине убойного сочетания был налицо.

От былой икебаны не осталось и следа. Красивенько нарезанные и разложенные сыр, колбаса, буженина, копчёная кета, изящные бутербродики с икрой, ломтики апельсинов, салаты-винегреты – всё это было в беспорядке раскидано по тарелкам, а в основном прямо по столу.

Шурочкин Василий, носивший прозвище Василий-второй (первым по старшинству считался Долгополов), и Мурочкин Мишаня клевали носами над своими тарелками, похоже, с трудом сдерживаясь, чтобы не рухнуть туда.

Долгополов бестолково тыкал вилкой в какой-то супчик, отчаянно воняющий рыбой и луком. Алёнушка сначала озадачилась: зачем муж налил суп в плоское блюдо, почему ест его вилкой и откуда вообще в их доме взялся рыбный суп, и только потом сообразила, что это бывшая тала, совершенно уже растаявшая и непригодная к употреблению.

Предоставленные самим себе дети добрались до конфет-зефиров-пирожных и вовсю портили аппетит, и только Игорёшка, младшенький сынок Шурочки, жалобно просил пельменей. А над всем этим безобразием царила Наденька, знай подливавшая мужчинам.

– Вы кто? – спросил грозным голосом пьяненький Долгополов, с усилием собирая к переносице расползающиеся глаза и пытаясь сфокусировать их на Змее Горыновне. – Вас не приглашали!

– Сейчас узнаешь, кто мы! – пробурчала Алёнушка невнятно, тотчас задохнулась и сдёрнула опостылевший противогаз.

Шурочка с Мурочкой тоже сорвали, выражаясь фигурально, маски и сердито воззрились на своих супругов.

Те разлепили пьяные очи и посмотрели на своих супруг.

– Во набрались девчонки! – простонал Василий-второй, осуждающе глядя на головы бывшей Змеи.

– Позорище! – подхватил Долгополов, а тактичный Мишаня только тихонько хихикнул и покачал головой.

– Да вы на себя посмотрите! – в один голос завопили оскорблённые подруги.

– Нет, это вы на себя посмотрите! – закатилась Наденька. – Вы только посмотри-и-ите!

Подруги мигом сделали синхронный поворот направо и в большом стенном зеркале увидели свои лица… даже не сразу поняв, кому которое принадлежит.

Все были одинаково покрыты разноцветными пятнами расплывшейся от пота косметики. Волосы – и гладкие, и кудрявые – стояли решительным дыбом. Противогазы сделали-таки своё чёрное дело!

Да уж, сюрприз удался на славу…

Ну что было теперь делать? Тащиться в ванную и зализывать там раны, нанесённые самолюбию, в смысле – умываться?

Как бы не так! Всем известно, что оборона – лучший способ наступления.

То есть, конечно, наоборот, но от перемены мест слагаемых сумма не меняется.

– Ты зачем свою поганую самогоновку на стол выставил?! – бросилась в бой Алёнушка.

– Это не я, – отчаянно завертел головой испуганный супруг. – Это Наденька. Желание дамы – закон.

Девицы возмущённо обернулись к Наденьке, а та вызывающе пропела:

И захохотала.

Подруги переглянулись, мигом поняв злодейский замысел мстительной Наденьки. Мало того, что она предательски перешла на сторону администрации; мало того, что притащилась в гости незваная; мало того, что испортила головам Змеи Горыновны настроение, практически вынудив их выпить – и забыть о времени; мало того, что споила мужчин и испортила праздник – она ещё и без них пела их любимую песню!

Да уж, хан Мамай по сравнению с Наденькой был просто мальчиком из церковного хора…

– Ну ладно, девчонки, – сказала Наденька, выбираясь из-за стола и направляясь в прихожую. – Пельменей я ждать не буду. Меня ещё Эммочка в гости ждёт… вот тут шампанское и пригодится!

Эммочкой звали ещё одну верную администрации редакторшу. А шампанское… на столе обещанного Наденькой шампанского не было. Значит, она утащит к Эммочке именно ту бутылку, с помощью которой втерлась в доверие к Шурочке, Мурочке и Алёнушке?!

И всем троим вдруг до дрожи захотелось выпить шампанского. Советского! Сладкого! Шибающего в нос, как газировка! Лучшего на свете!

Они не пили шампанского с самого Нового года!

И теперь Наденька его унесёт?!

Подружайки дружно рванулись к обманщице, Наденька приняла боевую стойку… однако в это мгновение послышался треск разбившейся посуды, и три девицы испуганно обернулись к столу.

Головы их супругов лежали в тарелках. Сами обладатели голов спали крепким пьяным праздничным сном. Волосы Василия-второго и Мишани были живописно обрамлены салатами-винегретами, но особенно сюрреалистично смотрелась голова Долгополова – в кольцах лука и ломтиках тряпично-мягкого сига.

– Картина Верещагина «Апофеоз войны», – мрачно изрекла Алёнушка, знаток изобразительного искусства.

– Очень похоже на Змея Горыныча после не-удачного боя, – прокомментировала Мурочка.

– Таясь, проходит Саломея с моей кровавой головой, – ехидно добавила Шурочка, страстно любившая Блока.

И три подруги, которые славились чувством юмора, помогавшим им преодолевать всё и всяческие житейские трудности, громко захохотали.

– Кстати, а где эта пакость Наденька? – наконец спохватились они, отсмеявшись, и бросились в прихожую, но там было, конечно же, пусто.

Выскочили в кухню, выходящую окнами во двор, и увидели вышеназванную пакость, которая проскочила в арку и скрылась с глаз.