Лана Туулли - Растворимый кофе

Она взяла протянутые деньги и, заложив скалку под мышку, принялась их пересчитывать.

— Представляешь, — не замечая грозового настроения жены, продолжил Гоша, выходя из ванной. — Утром убираю салон — вижу, под сидением паспорт валяется. Я в милицию собрался звонить — а Зинура Давыдовна мне и говорит, что не надо. Она позвонила своему сыну, тот по интернету выяснил, кто этот растеряха, который за собственными документами не следит… Я, как честный человек нахожу эту самую Иванову Надежду Романовну, 1980 года рождения, проживающую по адресу… Она мне за находку пять тысяч заплатила! Сама, мне даже намекать не пришлось! Представляешь?

Лиза хмуро посмотрела на розовую купюру.

— Пришлось, правда, сойти с рейса, до Института смотаться, но дело того стоит, верно? А ты чего такая кислая? Опять Колян озорничал? Так мы его на горку не возьмем, этакого безобразника…

Услышав голос отца, Колька выбежал в прихожую и залился радостным смехом. Наблюдая за Гошей, взявшегося учить сына, как играют в футбол котами–в–сапогах, Лиза вдруг поняла, что как минимум половина ее подозрений… того… не этого…

— А кто такая Зинура Давыдовна? — стараясь, чтобы в вопросе не чувствовалось жгучей заинтересованности в ответе, спросила Лиза.

— Наш диспетчер, который следит за тем, чтобы мы пьяные на рейс не выходили, — ответил Гоша. — Кстати, она просила ее фотографии из фотоателье забрать, куда ж я их положил… Ладно, потом найду. Что у нас на ужин, Лизок?

Вообще–то, Лиза приготовила рагу из фотографии знойной брюнетки, но теперь смутилась и пробормотала, что Коля капризничал, она лапу пришивала, не успела…

— Ну, вообще–то меня Саня в ресторане накормил. Все–таки хорошее у меня место работы — и заработок, и премия в виде отбивных, и сверхурочные… Кофе, что ли, давай попьем, бутерброд дашь какой–нибудь? Да что ты кислая такая?

Вместо ответа Лиза подошла к Гоше, обняла его и разрыдалась.

— Ну, что опять случилось?

— Ты почему мне цветы вчера подарил, ирод? — сквозь слезы спросила она.

— А что, не понравились? Я думал, желтые — твои любимые.

— Они не желтые, они чайные! Так зачем ты мне их дарил?

— Да я это… ну, Лиз, ну что ты привязалась! Что, родной жене цветов подарить уже нельзя! Вечеринку я вчера профессорскую развозил, не ясно, что ли? Они там эту, как ее зовут… защиту докторской гуляли! Полмашины цветов заложили, а юбиляр–то мужик, зачем ему цветы? Вот он мне и подарил! Я ж думал, что желтые — твои любимые, вот и согласился…

Гоша благоразумно не стал уточнять, что конфеты и кофе ему достались от лучшего друга виновника вчерашнего торжества — тот многословно и громко сожалел о том, что у нынешней молодежи не хватает фантазии и денег на коньяк для преподавателя… а эти дамские штучки, кофе с конфетами, кому они нужны? Только трезвенникам да сладкоежкам! Гоша был и тем, и другим, а потому не стал отказываться.

— Какой ты у меня… хозяйственный… — прорыдала Лиза. — Ладно, бери Кольку — идем на кухню, кофе пить… Только, может, лучше чай, а то кофеин на ночь…

— Не бойся, мне еще футбол смотреть до полуночи! Наливай, Лизуня, кружку, я кофейничать люблю!

Поздно вечером, когда Лиза укладывала Кольку спать, Гоша сидел перед беззвучно работающим телевизором. Запищал сотовый.

— Игорь?

— Да, я, — ответил Гоша, узнавая своего давнего приятеля, Антона. Вообще–то, с Антоном они общались не слишком часто, но тот был мужем Лизиной подружки, Анфисы, и пересекаться доводилось.

— Слушай, Фиски у вас там, случайно, нет?

— Не-а.

— Слышь, Гош, ты выручишь меня? Будь другом, если Фиса позвонит, спросит, где я был сегодня вечером — скажи ей, что ты оставил меня в спорт–баре, а?

В трубке раздался девичий голос «Антоша, ну, ты скоро?» Антон ответил, что «уже идёт», и снова повторил свою просьбу.

— Выручи, а? Скажи, что я тут с приятелями пиво пью…

«Знаю я, с какими «приятелями» ты «пиво пьешь»…» — усмехнулся Гоша, но спорить не стал. Антон и Фиса — взрослые люди, сами разберутся. А он из–за этого разговора чуть угловой не пропустил. Куда бьешь, мазила!

Телефон запищал снова.

— Да?

— Гошенька? — раздался приторный голос Анфисы. — А Лизу можно?

— Лиз, тебя! — Гоша передал трубку. Весь растворившись в созерцании матча, он лишь мельком заметил, что сегодня разговор Лизы и Фисы продолжался не полчаса, как обычно, а ограничился десятком фраз.

— Представляешь, Фису за хулиганство милиция задержала, — грустно доложилась Лизавета.

— Ой, значит, это правда она была? — рассеянно переспросил Игорь. — Я, когда из Санькиного ресторана уходил, видел какую–то женщину, на нее похожую, только не догадался, что это твоя Анфиса. Что, спрашивается, ей в таком дорогом ресторане делать?

— Она там случайно аквариум разбила…

— Который в фойе стоял, с тропическими рыбками? — уточнил Гоша, наблюдая, как мужественно сражается вратарь с атаками нападающего. — И как ее Саня в милицию сдал, а не сам придушить попытался! Аквариум стоит больше, чем наша квартира! Знаешь, Лиз, ты бы с этой Фисой поменьше общалась… Какая–то она у тебя взбалмошная, нервная, импульсивная. Наверное, слишком много кофе пьет…