Дан Берг - Поющие золотые птицы[рассказы, сказки и притчи о хасидах]

В услужении у Хозяина был Слуга. Любую работу он обязан делать, ни какой прихоти грубого Хозяина и капризной его супруги он не смеет прекословить. Всегда безотказный и неизменно послушный Слуга — слуга в третьем поколении. Отец его служил отцу Хозяина, а дед — деду. Слуга слыл человеком пытливого ума. Только выдастся свободный час — он за Святую книгу, читает при свече. А потом обсуждает с раби. И дивится цадик проницательности своего хасида.

«Что толку тебе в твоих познаниях, коли ты был, есть и будешь голодранцем? Мой пример тебе не наука?» — втайне завидуя, кричит Хозяин Слуге. Осмеяние умного — сладкий жребий невежды. Скрывая ненависть в глазах, Слуга молчит, низко опустив голову, и смутное сознание правоты обидчика лишь удваивает бессильный гнев. За правоту же, как известно, надо мстить.

«Какой ты немощный, целиком вязанку дров не можешь на второй этаж унести, по два–три полена берешь. Смотри, грамотей, как я с этим легко управляюсь! Только из жалости я держу тебя в услужении», — веселит гостей розовощекий пышущий здоровьем Хозяин, выхватывая поленья из рук обескураженного Слуги. Насмешка оставляет в душе смертельные уколы, если есть в ней хоть капля правды. Знает Слуга, что снося обиду, вызывает новую, да нечего возразить. Пуще всего боится он остаться без места, ведь и у него жена на сносях. Хил, узкоплеч и узкогруд Слуга, но и в слабой груди умещается мятежный дух и сердце гордеца. Ничего не вожделеет он так страстно, как мести обидчику.

Родила сына хозяйская жена. Суета и радость в доме. Несть числа приказаниям Хозяина. К вечеру Слуга не держится на ногах от усталости.

— Отпусти меня домой, Хозяин. Ведь и моя жена рожает, я нужен дома, — взмолился Слуга.

— И ты сына захотел, лоботряс? Ну–ну, со временем будет моему наследнику человек в услужение. Иди уж, да воспитай из него слугу получше, чем его папаша, — великодушно согласился счастливый отец. К утру и в бедную избу пришла радость — родился сын. «Удивительно похожи между собой младенцы — не отличишь, а судьбы впереди разные», — размышляет Слуга, разглядывая красное тельце и безволосую головку. «Похожи, очень похожи», — повторяет он про себя. Словно врезались в мозг эти слова. И молнией блеснула в голове дьявольская мысль о мести. «Нет, нет, это невозможно! Ты хасид, ты правоверный еврей, стыдись!» — говорит он себе. А через минуту помимо воли своей обдумывает план. Он гонит от себя безумную мысль, но не гаснет огонь вожделения. «И я, и отец мой, и дед мой служили этим гнусным самодовольным богатеям. Неужели и сын мой обречен сносить насмешки невежд?» — думает он, утирая слезу и жалобно глядя на спящее в убогой колыбели дитя. «Страшным неискупимым грехом ты погубишь свою душу, негодяй!» — твердит себе Слуга, но уж он не в силах противиться страсти.

Темной ночью, когда смертельно усталая жена его крепко спит, и младенец замолк в своем уголке, неслышно подкрался Слуга к колыбели, осторожно взял в руки драгоценный сверток и выскользнул на улицу. Мигом домчался он до дома Хозяина, проник через задний ход в комнату, где спал хозяйский новорожденный сын, убедился, что и там царит тишина, ловко поменял младенцев и вернулся домой.

Когда необратимое свершилось, Слуга успокоился и даже повеселел. «Это будет наша с тобой тайна. Только ты и я посвящены в нее. Слышишь, ты, не вздумай проболтаться!» — сказал он, глядя в зеркало и подмигивая самому себе. «Посмотрим, чей сын над чьм сыном будет насмехаться, и кто кому станет прислуживать. И не беспокойся, в себе я уверен, в моем сердце любви хватит на обоих», — закончил Слуга диалог со своим отражением.

Хозяин назвал младенца Дам, а Слуга дал имя ребенку Зар. Беда пришла в дом богача: умерла супруга его. И стала жена Слуги кормилицей и Даму и Зару. Молока, слава Богу, малюткам хватало. Выкармливая их, женщина любила обоих. Ну, а Слуга, как известно, большую часть дня проводил на службе в доме Хозяина и поневоле много видел Дама и любил его равно, как и Зара. Горе не смягчило нрав Хозяина. Правда теперь, выслушивая насмешки, Слуга утешался предчувствием скорого торжества.

Дам и Зар растут каждый в своем доме. И год за годом впитывают дух дома. Слуга счастлив видеть Зара за книгой и отвечать на вопросы мальца, а Хозяин рад буйным играм Дама и не омрачает нудным учением его привольное детство. «Где твой Зар болтается целыми днями? Завтра приходите на службу вместе. Его долг с детства приучаться к труду. Пусть твой бездельник помогает моему славному мальчику, несчастному сироте.» — как–то сказал Хозяин Слуге. Достойный воспитателя, Дам бесцеремонно обрушивал на сверстника приказания, хоть и ненужные, но приятные для нарождающегося властолюбия. Зар покорно выполнял. «Вот и настало время моего торжества, и долгожданная месть начинает пожинать плоды. Кажется, этого я хотел?» — подумал Слуга.

Дни текли своим чередом. Хозяин и Дам командуют, Слуга и Зар выполняют. Как–то прибыл царский гонец из столицы и огласил указ Государя: объявлен военный призыв, и каждый второй юноша обязан идти на войну. Жребий пал на Дама. Богач устроил дело так, что под ружье встал Зар, а не Дам. Глядит Слуга на безутешно плачущую жену свою, и душа его в смятении.

Настал час, и заболел Хозяин, и врачи единодушны в своем страшном приговоре: «Дни больного сочтены.» Но и на смертном одре Хозяин уязвляет Слугу. Человек с годами не меняется, и время не исцеляет обиды. «Вот умирает злой мой мучитель. Отчего не рад я кончине врага? Вернул ли я ему то зло, что он чинил мне много лет? Успел ли отомстить? Судьба дает мне последний шанс насладиться, причинить ему смертельную муку. Расскажу ему о подмене детей. Отравлю его душу горечью правды: всю жизнь ласкал и любил он презренного отпрыска презренного слуги, а на смерть обрек своего наследника. Жутким станет его последний час.» — так думал Слуга. На сей раз не хватило ему духу, как прежде, на себя одного взвалить все бремя поступка, и решил он спросить совета жены. Но для этого придется раскрыть чудовищную тайну, другими словами не миновать тяжкого признания.

Услыхав историю Дама и Зара, несчастная мать побледнела, как полотно, и без памяти рухнула наземь. Слуга привел жену в чувства и, не дав бедняжке оправиться от первого удара, выпалил ей свой новый проект. Выслушав, так ответила: «Совершенное тобой — ужасно. Неужто не сыт ты бесплодной местью?» Слуга, понурив голову, молчит, а жена его продолжает: «Уйми гордыню и будь благоразумен. Кто лелеет месть, лишь бередит собственные раны. Хозяин должен умереть, не ведая правды. После его смерти все богатство достанется Даму, которому ты и покаешься в содеянном. И он великодушно простит тебя, опьяненный счастливым известием: отец и мать его живы! Он возьмет нас к себе, и будет у нас безбедная и теплая старость. И ежели Господь соизволит вернуть нам любимого Зара живым, то мы и о нем позаботимся. А пойдешь на поводу у мести и откроешься Хозяину, он обезумеет от горя, и, чего доброго, отдаст наследство в чужие руки, за неимением своих. Ведь отлично известно тебе, муженек, как щедр он к раби и всей вашей хасидской общине.» Нехотя, Слуга согласился.