Ирина Иванова - Наутилус (сборник рассказов)

На «Наутилусе» совсем не ожидали такого поворота событий. Мало того, что их бросили, так им еще придется тратить свои ресурсы на больных землян – речь Генри (наверное, его не до конца модифицировали, постоянно недоволен) . Но капитан сказал, что они будут помогать, но скромно и в медблоке, на корабль ход закрыт.

Главное, что их почистят и подлечат, а если еще еду можно чистить, то продукты Сэм будет возить из ближайших городков, все равно корабль еще пятнадцать лет будет здесь, и чистую зону гарантирует, а за это время обязательно их найдут.

Сэм стал не просто ездить маячки ставить, но и гудеть на всю округу, чтобы его слышали и вышли кто мог. В одном поселке вышла старушка, совсем сутулая, но с лопатой. Попросила Сэма могилу мужу вырыть, помер, а у нее сил нет похоронить, а земле предать надо. Поехали они за город, нашли место под деревом, очень глубоко выкопать не получилось, в скафандре тяжело работать, но гроб влезет.

Мадам Вильсон – так зовут старушку – взяла гроб в похоронном бюро и деньги честно оставила, потихоньку дотащила до дома, мужа мертвого туда положила, уж месяц, как там лежит, похоронить бы. Увезти гроб получилось только волоком, обмотали гроб простынями, подцепили спасательным крюком и медленно повезли к могиле.

Они стояли у свежей могилы, и мадам Вильсон рассказывала свою историю: «Сэр Вильсон знал, что умирает, и сказал, что никуда не поедет и здесь умрет, здесь его дом. Спрятались мы от армейских, сидели тихо-тихо неделю, потом очень тихо стало, машин не стало, вертолетов тоже. Мы потом спокойно еще жили, пока сэр Вильсон не умер. Я гроб в подвал поставила и его туда положила. И себе тоже гроб приготовила, думала, как почувствую, что помираю, так и лягу туда рядом с Джеком, а тут вы пипикаете, так радостно, так радостно. Джека похоронили. Спасибо. Спи спокойно, дорогой Джек!»

У Сэма аж слезы навернулись на глаза, он приобнял мадам Вильсон, и так тепло стало, хорошо. Они закопали могилу и пошли к машине.

По дороге к «Наутилусу» Сэм рассказал ей о себе и найденных ребятах, мадам Вильсон разволновалась, засуетилась: как детки одни, вези немедленно, будем лечить, учить и воспитывать… Крепкая оказалась старушка, старой закалки.

Чуть оправившись, сестры рассказали свою историю. Они из приюта, их родители погибли в автокатастрофе, и их периодически пристраивают в разные семьи, и сейчас они были на каникулах у, возможно, будущей семьи, но при первых же оповещениях об опасности эти люди отвели их в местную администрацию, чтобы их отправили обратно в приют. Не хотели за них отвечать. В администрации никто ими не занимался, и они оказались предоставлены сами себе и решили, чем в приют ехать, лучше здесь, на свободе, остаться, и остались, спрятались в супермаркете, потом все уехали, и они очень вольно жили, свободно, но постепенно начали слабеть и слабеть, нашли эту квартиру, там красивая детская. Им нравилось играть с игрушками. Софи медленно, но ходила до магазина за едой, где и увидела записку Сэма.

Теперь у них есть бабушка, а у бабушки есть внучки. Корабельные дамы с удовольствием приходили играть с девочками и общаться с мадам Вильсон. Наконец-то все женские секреты передаются правильно – от женщины к женщине.

Самым частым гостем мадам Вильсон была Клэр, они уходили в тихое местечко, о чем-то долго шептались, иногда Клэр засыпала, положив голову на коленки мадам Вильсон, а та гладила ее по спине, нежно, по-матерински.

Возможно, эти встречи переносили Клэр в глубокое детство, когда у нее еще была мама, когда мир был еще полон любви и ласки. Эта своеобразная психотерапия помогла ей восстановить взаимоотношения с капитаном. Через несколько месяцев весь корабль следил за здоровьем Клэр: первая беременность, это было реалити-шоу длинною в девять месяцев и завершилось оно финальной сценой – рождением здорового мальчика три с половиной килограмма и ростом пятьдесят два сантиметра.

Первенца корабля «Наутилус» назвали Джеком в честь любимого мужа мадам Вильсон.

Сэм не терял надежды найти еще кого-то, он ездил и гудел и за пару месяцев нашел трех людей и собаку.

Ставя как-то радиомаячок в магазине, он услышал чье-то поскуливание, жалобное-жалобное, он прошелся по магазину и увидел возле полок с водой собаку, худую и облезлую. Сэм раскупорил одну бутылку и влил ей воду прямо в рот, обрадованная собака даже хвостом начала вилять. Так на корабле появилось животное, чему, конечно, не обрадовался только Генри.

Двух хиппи студентов Сэм нашел в палатке в чистом поле, так сказать, они, как и Сэм, ничего не поняли – ушли в запой после сессии, а вышли – никого нет. Тоже ходили, искали, но потом ослабли совсем, поставили палатку и решили там помирать, идти сил не было. Успел Сэм и этих привезти в медчасть, откачали.

А ребята молодцы – технари оказались, быстро все усваивают. Теперь не страшно, что корабль улетит, есть кому управлять защитным колпаком и питанием.

А третьей была дама, уже немолодая, но сохранила былую привлекательность, особенно глаза – большие и ясные, а от худобы на лице они одни и остались. Поссорилась с мужем и уехала на своей машине в лес, к озеру, с палаткой. Место заповедное, ей, как бывшей студентке факультета географии, очень знакомо, но остальным нет. Никто искать не пойдет, а пойдет – все равно не найдет, надо топь проходить по одной ей известной тропке. Провела она там месяц, а вернулась – никого нет.

А теперь и сил почти нет, смогла только кружку в окно кинуть, на счастье, оно было открыто, кружка выкатилась на дорогу. Сэм заметил катящуюся кружку, начал обходить все квартиры и нашел Рози – ее глаза его захватили в плен. Ей оставалось совсем чуть-чуть, миллиметр до смерти, пару дней и десять вздохов… Сэм нес ее, как пушинку, как ангела, мчался со скоростью света к кораблю. Успел. Теперь его жизнь приобрела еще один смысл – Рози…

Он продолжал ездить и гудеть, но больше уже никого не встречал, видимо, есть предел жизни в загрязненных территориях.

Их небольшой коллектив медленно и с некоторой дистанцией стал участвовать в жизни корабля, подготавливать его к звездному десанту.

Господи, как же Сэм был рад, что есть нормальные люди с обидками и ссорами, с флиртом и нежностью, со старостью и детством, что все разного роста и цвета волос, и мысли у них разные, а не только о полете в соседнюю галактику.

Радиомаячки Сэм все же регулярно подпитывал, и не зря, хотя, может быть, и не они тому виной, но он верил, что именно они через каких-то семь лет зазвали к защитному колпаку первый вертолет-разведчик. Сэм с ребятами выложили текст перед защитным полем о том, что здесь есть живые люди. Прилетит, обязательно прилетит второй вертолет, и теперь уж о них точно будут знать.