Евгений Чижов - Ревность

«При начале всякой дороги построила себе блудилища и наделала себе возвышений на всякой площади; позорила красоту свою и раскидывала ноги свои для всякого мимоходящего, и умножала блудодеяния свои.

И пришли к ней сыны Вавилона на любовное ложе и осквернили ее блудодействием своим, и она осквернила себя с ними.

И пристрастилась к любовникам своим, у которых плоть — плоть ослиная, и похоть — как у жеребцов».

Он идет, его потное лицо сияет в свете фонарей, лысый череп блестит в ореоле последних волос и губы безостановочно шевелятся:

«Яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы, и цари земные любодействовали с нею.

Грехи ее дошли до неба, и Бог вспомянул неправды ее. Воздайте ей так, как она воздала вам, и вдвое воздайте ей по делам ее.

Горе, горе тебе, Вавилон, город крепкий! Ибо в один час пришел суд твой!»

А потом он приходит на свою улицу, находит свою обшарпанную хрущобу, медленно, на дрожащих от усталости ногах поднимается на последний этаж, звонит в дверь, изумленная жена ему открывает. Туг мой внутренний глаз моргает, расширяется, и я вижу их растерянные лица, точно они с трудом узнают друг друга.

— Милая! — говорит Димочка, улыбаясь. — Я нашел тебя.

Мгновение встречи так удивительно, что на время освобождает его от груза пророчества, извлекает из мира неистовой ревности, смиряет разоблачительную ярость.

— Ну давай, давай скорей поцелуемся! Я уже думал, никогда больше не увидимся.

«Бо-о-о-льно!»

Кто это? Кто кричал? Я открываю глаза в тускло подсвеченную из окна темноту больничной ночи, пахнущую лекарствами, выделениями и испарениями подгнивающих тел. А может, это я и кричал во сне? Со мной такое случается.