Евгений Сивков - Алтайская принцесса

В этот момент через проницаемую мембрану в помещение вбежали две девочки, а вслед за ними проследовала миниатюрная смуглая женщина, державшая на руках мирно посапывающего младенца.

Округлившимися от изумления и ужаса глазами вошедшая посмотрела на Арианду и Нома, который продолжал удерживать Могуна.

– Что здесь происходит? – спросила она на языке народа Арианды. Произношение было практически идеальным, только некоторые интонации голоса этой женщины отдалённо напомнили Арианде лёгкий акцент, которым отличались жители Эрборна, одного из материков её родной планеты.

– Ничего страшного, – ответил ей Могун. – Помнишь, я тебе рассказывал о той планете, с которой я родом. Вот к нам и пожаловали друзья оттуда. Погостят у нас немного.

Повинуясь лёгкому кивку Арианды, Ном отпустил Могуна.

– Да, мы прилетели узнать, как идут дела у нашего сородича, уважаемого Могуна. – Ариана улыбнулась и протянула женщине руку, – Я – Арианда. Это свирепое создание откликается на имя Ном. А вас как зовут?

Уже через несколько часов Арианда начала жалеть о своём поспешном решении: сообщить администрации звёздных императоров о самоуправстве Могуна.

Небольшой прогулочный флайер позволил девушке в сопровождении хозяина, Нома и Сарьи (так звали подругу Могуна) совершить небольшую экскурсию по окрестностям. Местная природа покорила звёздную путешественницу: просторную долину, по которой несла свои воды спокойная широкая река, окаймляли невысокие горы, склоны которых были покрыты диковинным лесом. Высокие стройные темные стволы перемежались изящными белыми, более тонкими и покрытыми черными крапинками. В прозрачных водах могучей реки купали свои длинные желтые ветви странные растения, похожие на непричесанные головы кормионских принцесс. На полянах, будто покрытых густым зелёным ковром, паслись стада животных семи-восьми разных видов. Рядом с покрытыми густым мехом клыкастыми чудищами мирно гуляли вполне грациозные создания с непонятыми роговыми наростами на голове.

– Слушай, Могун, а знаешь, что самое прекрасное на этой планете?

Он, молча, кивнул головой, отвечая на вопрос Арианды.

– Правильно, это воздух. Его хочется нарезать на аккуратные кусочки, закатать в герметичные контейнеры – и дышать им во время дальних перелётов. Как вкусно! – Арианда втянула изящными ноздрями напитанный ароматами местной растительности воздух и мечтательно прикрыла веками свои чудесные глаза.

– Это – петрикор, запах почвы после дождя, пропитанный ароматами растений. – пояснил Могун.

Арианда вздохнула.

"Что же, – подумала она. – Имперский крейсер появится здесь только через два дня, не раньше. Есть время подумать, поискать приемлемое решение".

На Арианду повлияли не только местные пейзажи. Когда они с Могуном собирались на экскурсию, внимание путешественницы привлёк, казалось бы, малозначительный эпизод. Разрезвившиеся девчушки, дочери Сарьи и Могуна, затеяли игру в догонялки. Пробегая мимо спокойно стоявшего в сторонке Нома, они норовили хлопнуть робота по его матовому корпусу. Ном на это никак не реагировал. Между тем его программа была настроена на немедленную реакцию: малейшее прикосновение генетически чуждых организмов воспринималось его сознанием как сигнал тревоги со всеми вытекающими последствиями. Поэтому неподвижность робота Арианда совершенно справедливо восприняла как стопроцентное свидетельство: местные дети генетически абсолютно идентичны её народу. Ошибаться Ном не мог, ведь его детекторы использовали для генетической идентификации около 15-ти тысяч параметров.

Могун, конечно, не был сумасшедшим или авантюристом. Создание цивилизации стало для него завершающим этапом на долгом, мучительном пути размышлений и исследований. Обладая аналитическим складом ума, Могун ещё с детства любил задавать себе и окружающим неудобные вопросы, на которые не существовало прямых ответов в открытых официальных источниках.

Почему создание искусственных цивилизаций считается опасным? Чем могут помешать могучей звёздной империи разумные существа на других планетах? Почему один разум всегда постарается рано или поздно уничтожить другой, почему путь цивилизаций не сотрудничество, а соперничество? Что послужило настоящей причиной войны между его родной цивилизацией и культурой космоспрутов? Неужели они на самом деле были просто тупыми, агрессивными чудовищами, врагами всего разумного и доброго? Вопросы, вопросы, новые вопросы – Могун старательно искал на них ответы.

И постепенно находил. Выводы испугали самого исследователя, привычная с детства картина мира рушилась на глазах, зло и добро, справедливость и бессмысленная жестокость менялись в новой картине мира местами.

Могун выяснил, что история войны с космоспрутами полностью фальсифицирована. Эти существа вовсе не были воинственными злобными монстрами, первыми планету атаковали звёздные императоры, космоспрутам пришлось защищаться от агрессии. Боролись они отчаянно, но слишком уж неравны были силы. Могун с ужасом узнал из нескольких тщательно засекреченных досье (они попали в его руки абсолютно случайно), что побеждённые космоспруты были поголовно уничтожены: учёные звёздных императоров вывели смертельные вирусы, в считанные дни заразившие смертельными болезнями головоногих разумных существ.

Настоящей причиной гибели молодой цивилизации была навязчивая, совершенно иррациональная мания, владевшая сознанием сограждан Могуна: любая искусственно созданная цивилизация со временем постарается доминировать во вселенной и непременно постарается уничтожить звёздную империю.

Теперь все стало понятно и логично. Возможно, и стремление к открытию новых цивилизаций объяснялось очень просто: обнаружить – чтобы потом уничтожить, чтобы впоследствии не уничтожили их. Могун не смог "докопаться" были ли когда-то найдены планеты с разумной жизнью, а потом уничтожены. Поверьте, поводов для таких предположений ему хватало. Не выяснил он и причин, по которым начались эксперименты панспермии. Предположения, конечно, были: например, выращивание "экзотического" генного материала. Но цели? Результаты? Заказчики?

Опять бесконечный ряд вопросов…

Когда Могун выяснил, что стремление представителей его расы к уничтожению конкурентов заложено в генетическом коде, вопросов стало еще больше.

Как это получилось? Может быть, его цивилизация искусственного происхождения, и все ментальные установки для её развития – результат усилий древних генетических инженеров? Многие годы неутомимый исследователь думал над этими вопросами. Его интеллектуальные усилия не находили выхода в реальной деятельности до тех пор, пока он не обнаружил эту планету. "Небеса и бездны! – изумился путешественник, наблюдая на экране монитора новый дивный мир. – Это просто идеальное место для зарождения цивилизации. Хватит мучить себя сомнениями. Я должен это сделать. Я должен создать новую жизнь и искупить вину императоров! Да будет так!"