Анастасия Баталова - Моя реальность

По геотегу на одной из фотографий Витя нашел гараж – мастерскую Павла.

В один из дней он прогулял школу ради того, чтобы прийти туда. Ему терзало странное болезненное любопытство – каков же он, мужчина, с которым можно проводить сутки напролет, отключив телефон, игнорируя соцсети, перечеркнув без сожаления прошлое…

Двери гаража были распахнуты настежь. Ветерок донес до Вити сладковатый дурманящий запах краски. Мальчик остановился, прислушавшись.

На небольшом асфальтированном пятачке перед въездом в гараж стояла наполовину разрисованная какими-то причудливыми загогулинами «Лада». В салоне под прикрытием тонированных стекол происходило что-то странное. До Витиного слуха доносились подозрительные поскрипывания, всхлипывания, хрипы…

Сделав шаг вперед, он обнаружил, что одно из стекол опущено. Тем, кто был внутри, видимо, стало душно.

Выбрав удобный ракурс, Витя заглянул в машину.

На заднем сидении " Лады " художник, усердно работая белеющем в тусклом свете пасмурного дня задом, с которого спущены были брюки, высекал приглушенные благодарные стоны из какой-то рыжеволосой девицы.

Не Айрис…

Недолго думая, Витя достал из кармана смартфон, в режиме камеры немного увеличил изображение, так, чтобы знакомые могли легко узнать лица, и включил запись.

Несколько минут спустя десять тысяч с лишним подписчиков в Instagram могли лицезреть Павла, пунцового, кряхтящего, с приоткрытым ртом – в праведных трудах – и его зад в редких чёрных волосках между узкими стрекозиными крылышками чужих бёдер…

Айрис проплакала неделю. Вот ведь как бывает – она для него всё – а он как свинья поступил… Пока бегала в мыле, выбивала для него новые заказы, девок мусолил – да как ещё смеет он теперь звонить, мямлить что-то, извиняться…

Всё. Жирная черта. Пошёл на хрен.

Айрис забанила бывшего везде, где можно, и не открывала ему дверь. Если кто-то действительно хочет разорвать отношения – стена его молчания не даёт трещин.

Павел от ярости чуть не сбрендил, узнав от своём позоре в интернете.

– Вот сука! Малолетка! Поймаю – шнурками придушу гниду…

Куда бы художник ни приходил, везде он встречал пару-тройку снисходительных ухмылок – видели, дескать, знаем про тебя всё, сластолюбец…

Хозяйн автомобиля был в гневе, он не только не оплатил заказ, но ещё и потребовал с Павла моральный ущерб за то, что заднее сидение эксплуатировалось без его ведома ненадлежащим образом. Грозился подать в суд.

3.Розы

Кто-то заказал для Айрис с доставкой на дом огромный букет роз. Некрупных, очень свежих, розовато-кремовых, как детские щеки.

– Точно нет никакой записки? – уточнила она, внимательно осмотрев благоухающее облако в руках вежливого курьера.

– Нет, – ответил тот, – вот, пожалуйста, распишитесь в получении.

Айрис поставила закорючку.

– Спасибо большое.

Понесла букет в комнату, на полпути остановилась в раздумьях. «А вдруг это от Павла? Если не выброшу, подумает ещё, что простила…»

Но цветы в руках, такие нежные, прохладные, беззащитные как будто говорили – нет, мы не имеем к этому предателю совершенно никакого отношения, нас прислал тебе другой человек…

И Айрис оставила букет.

Действительно. Вряд ли это Павел. На него не похоже. Он нисколечки не романтик… Практичен, скорее даже скуповат. Ни разу на протяжении всего их романа, длившегося почти год, он не купил ей ни цветка, ни бирюльки…

Не успел первый букет завянуть – розы стояли на удивление долго, сладко и томно пахли – будто витало в воздухе чьё-то невысказанное признание – курьер принёс новые цветы…

Бледно-розовые. Плотные. Мелкие. Так много, что и не перечесть. Розы… На улице было дождливо, и пока молодой человек добирался от машины до подъезда, бисеринки капель упали на лепестки, и сияли на них, как искорки.

Про себя Айрис стала называть тайного поклонника" миллионером ". Ещё никто не дарил ей таких роскошных цветов.

Потихоньку она пыталась вычислить отправителя.

Звонила, сдержанно намекала на встречу – вряд ли мужчина, регулярно присылающий букеты, откажется… Или брякнет дежурно «ну ладно, давай, как-нибудь на недельке»…

Но кандидаты отпадали один за другим…

Следующим подарком была корзина мандаринов. Они лежали аккуратной горкой, сияя оранжевыми глянцевыми тёплыми, казалось, бочками – как костёр…

Сбоку, около ручки, должно быть, в качестве подсказки, торчал детский флажок из Макдоналдса – красный, с нелепой рожей клоуна и желтой буквой М.

И Айрис догадалась.

«Миллионер» из василеостровской коммуналки, по-видимому, уже давно поджидал её в кафе. Перед ним стояли две пустые чашки из под здешнего густого горячего шоколада.

Не дожидаясь, пока она подойдет к столику, он прислал ей сообщение в контакте:

«Аня, ты согласна стать моей девушкой?»

Смартфон ненавязчиво продемонстрировал текст в самом верху экрана.

На самом деле она, конечно, была никакая не Айрис, а самая обыкновенная Аня, но ведь в интернете это не покатит, нельзя там с простым именем. Надо что-то пооригинальнее придумать, посвежее… Не то присвоят тебе номер при регистрации:

ania1590614168

Кому приятно?

Девушка убрала смартфон в карман. Она давно не видела Виктора – за последний год он очень вырос, и красота его, нисколько не потускнев, приобрела назначенный природой, таинственный, не резкий, но отчетливый оттенок мужественности.

Вместо ответа Аня опустилась на сидение рядом, отвела пальцами прядь волос с лица юноши, легко поцеловала висок, уголок глаза, щеку…

Он повернул голову, и губы их встретились. В кафе находились ещё какие-то люди, и они, вероятно, даже смотрели, как некогда съемочная группа, только теперь Витю отчего-то это совершенно не волновало.

ДИАЛЕКТИКА

1

Пришла весна, но снег до сих пор лежал кое-где в ямах и канавах огрубевшей крупнозернистой коркой. Финская природа отогревалась медленно, влажные еловые леса в первых числах мая всё ещё дышали прохладой.

Воздух во времянке был сырой, пахло землею и древесиной. Боясь простудить трёхлетнюю Аринку, родители почти не выводили её на улицу, и даже на пол спускаться разрешали редко – только если это оказывалось необходимым. Пола как такового и не существовало – плотная глинистая почва, голая, отшлифованная подошвами до каменной твердости, до глянцевитого блеска. Узкое и высокое окно давало очень мало света, во времянке всегда царил полумрак, и дрожащий желтоватый нимб единственной лампочки, свисавшей с потолка на проводе, вечерами не мог проникнуть в дальние уголки и прогнать оттуда свернувшуюся калачиком темноту.

Обеденный стол представлял собою несколько досок, сколоченных вместе, стульями служили пни.