Николай Осин - Семейная хроника: сборник рассказов. Том 1
- Название:Семейная хроника: сборник рассказов. Том 1
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Литео
- Год:неизвестен
- ISBN:978-5-00071-863-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Осин - Семейная хроника: сборник рассказов. Том 1 краткое содержание
Книга издается в авторской редакции.
Семейная хроника: сборник рассказов. Том 1 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Как при этом «Огонёк» не переломал ноги – просто удивительно!
За этот отбойник я получил хороший втык от отца за то, что вытащил его на дорогу. А Понкрашкин получил втык от нашей матери за езду по верхней дороге на такой лошади.
КРЁСТНАЯ «ПРАВЛЕНСКАЯ»
Это папина родная сестра – Анна. Взрослые все звали её Онька. А мы, все дети, Крёстная. Своя девочка у неё умерла в детском возрасте от «скарлатины» и она, своей безграничной добротой и заботой о нас, часто была на уровне матери. Как я уже говорил ранее, Кевда без прозвищ жить не может. Прозвище «Правленская» появилось из-за того, что она долгое время работала курьером в правлении колхоза. Там же работала параллельно ещё и уборщицей. Поэтому и прозвище – «Правленская».
Когда появился градообразующий завод «Сельмаш», вокруг него появился рабочий посёлок городского типа, который быстро перерос в крупный город. Много жителей со всей округи перебирались на «производство». Попала туда и наша Крёстная. Завод предоставил комнату в коммунальной квартире, естественно не сразу. Её надо было зарабатывать многими годами труда. До этого приходилось снимать жильё у знакомых. Мы все росли под её крылом. Володя, будущий Лауреат Государственной премии, умница, не «прошёл по конкурсу» в политех! Такое себе представить, просто, невозможно! Но это было. И Володя работал фрезеровщиком какое-то время на заводе в «Сельмаше». Жил у Крёстной. Дядя Коля (брат отца) постоянно восторгался Володей:
– Молодец, племяш! Лучший рационализатор завода! Всё время на заводской «доске почёта». Будешь обязательно инженером!
Слова его оказались пророческими.
Лида, окончив 8 классов в Кевде, заканчивала 10 классов в «Сельмаше». Проживала у Крёстной. Я учился в техникуме в Пензе, а по большим праздникам (Октябрьская, день Конституции), ездил аккуратно в «Сельмаш» к Крёстной и в Каменку к дяде Коле.
Как говорил Райкин, нанимаясь нянькой к каким-то родителям: – К праздничкам большим подарочки уж обязательно! А ко дню Парижской Коммуны и к Покрову как вам совесть позволит! Вот и мне так же. Когда захочется есть, «аж невтерпёж», то я наведывался в «Сельмаш» не только по большим праздникам, но и ко дню Парижской Коммуны, и к Покрову!
Крёстная всегда накормит, как дома! Варила мне всегда лапшу молочную. Вот только в эту минуту я начинаю понимать, а где же она покупала крупу?! Ведь даже в Пензе она продавалась строго по талонам! А в «Сельмаше» тем более! Получается, что она сама недоедала, а сохраняла для нас!
Вот почему и в Кевде часто лапша была самодельной! Мать замесит тесто из муки, раскатает, поджарит на плите и мы с ума сходили от вкусноты! Съедали половину без молока. Утерпеть было очень трудно!
Когда я учился в авиационном институте в Ленинграде, то всегда на каникулы и с каникул заезжал к ней. Она тогда была в хорошем состоянии здоровья. Ко всем землякам из Кевды, переехавшим в «Сельмаш», относилась всегда доброжелательно Она ходила к ним в гости, особенно любила соседей по нашей улице из Кевды. Таковыми были Панины, Палагины, которые жили в Кевде напротив нас на нижней дороге. Выезд в «Сельмаш» у них был очень тяжёлым. Дед Палагин говорил:
– Ну, куда мы поедем с Родины?! Я же там с тоски помру! Как это я среди чужих людей буду жить? Ни поговорить, ни покурить?
Молодёжь, дети его, уговаривали, что будут работать на «производстве» и будут жить лучше.
Дед пожил в «Сельмаше» как-то недолго. Мне кажется, он, действительно, ушёл из жизни от тоски по Кевде!
Крёстной, как и матери, естественно, было очень важно, чтобы мы, дети, все росли без вредных привычек. Не курили, не пили, ни прибивались к каким-то бандитам. И мы их желания и стремления все выполнили. Все учились в институтах. Единственная «вредная» привычка была это учёба, без начала и без конца! Что касается меня, Крёстная знала, что после окончания техникума, я получил хорошую работу конструктором в Научно-исследовательском институте. Отличное жильё новое, чистое, тёплое, светлое, в 2-х местной комнате в общежитии! Родители мои были в гостях, и просто умилялись от восторга:
– Ну, Коля, не зря ты страдал, когда учился! Теперь живи, работай и радуйся!
И вот «вредная» привычка снова учиться дальше опять взяла верх. Всё эти прекрасные условия, завоёванные таким трудом и лишениями, были добровольно оставлены, и снова на 6 лет очередные лишения и голод.
Один раз, когда в каникулы я заехал к ней, Крёстная повела меня к Кевдяшам с нашей улицы. Это была сказка – побывать в гостях, как в родной семье! Не случайно пословица говорит «хороший сосед, это тоже семьянин»! Погостили у Паниных, пошли к Палагиным.
Встретила нас у входа Немая. Она была одной из дочерей у деда Палагина. От какой-то болезни в детстве потеряла слух. В итоге стала Немой. Она прекрасно всё понимала по губам. Была хорошей труженицей по домашним делам. При входе в дом, она первой встретила всех гостей.
Что происходило далее – описано в рассказе «Часовой».
Устраивать такие вот импровизированные, неожиданные для всех и для неё самой, в том числе, простые, но очень глубоко трогательные сцены – было Божьим даром у Крёстной!
Много лет спустя, когда уже в живых не осталось ни Немой, ни её сестры Пелагеи, Крёстная, вспоминала нашу встречу с ними в «Сельмаше», и очень горевала об одном упущенном моменте в этой встрече.
Когда Палагины уезжали из Кевды на производство в «Сельмаш», было много слёз, и не только у деда Палагина, но и у молодых его детей. Я, в это время, был в возрасте 3-х лет. Решил пожалеть плачущую Пелагею (вероятно, ровесницу моей матери):
– Не плачь! Я вырасту большим, куплю тебе платье «горошком»!
Вот об этом эпизоде, Крёстная очень переживала:
– Ну, как это я, такая, сякая, могла упустить это из виду! Надо было тогда, при походе в гости, купить отрез «горошком» на платье Пелагее! Ой! Сколько было бы и слёз, и радости!
Вот такая она у нас была, Крёстная. Простая труженица, но до краёв наполненная любовью, вниманием и уважением к людям! Поэтому все, кто знал этот «местный самородок», любили её, как Валентину Леонтьеву!
С 1910 года, в Кевде начала свирепствовать холера. Она выкосила огромное количество народа. В число этой огромной армии, ушедших под землю людей, из семьи Смирновых попали воспитанник Василий с женой. А в число кандидатов на смерть попадала и наша Крёстная. Команда «спасателей» давала таблетки для «лечения». После чего больные переставали мучиться, но почему-то надёжно умирали! Один человек из этой команды (родом из Кевды), он, не заметно от других, «на ушко» сказал ей:
– Оня, не глотай таблетки.
Она их спрятала под язык. Сымитировала проглатывание, и, как только команда «спасателей» вышла из дома, выплюнула обе таблетки. И, благодаря этому, осталась в живых. Конечно, главное в том, чтобы подняться и встать на ноги надежно, надо для этого ещё чем-то помочь себе! Помогло народное средство. А этот человек, когда уже холера была похоронена с половиной жителей Кевды на отдельном кладбище справа, позже объяснил, что это был секретный способ предотвращения распространения холеры. Даже похороны холерных покойников на основном кладбище были запрещены, только на отдельном, за территорией, и в свежую могилу. Никаких подхоронений, даже на отдельном кладбище! Отец показывал место, где были похоронены наши родственники. В это время были ещё целы отдельные кресты, а основная масса холерных захоронений просто безмолвные холмики, напоминавшие о прежних трагедиях в жизни людей! В «Каменном» лесу было место, откуда брали известь для похорон. Оно называется «Исаевы пещеры».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: