Василий Авсеенко - 200 лет С.-Петербурга. Исторический очерк

Дворецъ, перестроенный изъ бывшаго дома адмирала Апраксина, вскорѣ показался недостаточно обширнымъ. Молодой архитекторъ Растрелли, сынъ переселившагося въ Петербургъ при Петрѣ Великомъ скульптора, составилъ планъ новаго роскошнаго дворца, близь адмиралтейства. Это былъ первый опытъ художника, обладавшаго огромнымъ талантомъ и сдѣлавшагося вскорѣ однимъ изъ знаменитѣйшихъ архитекторовъ въ Европѣ. Проектъ его былъ одобренъ, и немедленно приступили къ расчисткѣ мѣста, назначеннаго подъ дворецъ. Вслѣдствіе отлучекъ Растрелли, работы шли медленно, но черезъ шесть лѣтъ новый Зимній дворецъ былъ готовъ, и какъ по своимъ размѣрамъ, такъ и по чрезвычайному изяществу фасадовъ явился лучшимъ украшеніемъ столицы.

Современники, даже иностранцы, удивлялись утонченному вкусу и блеску придворныхъ баловъ. Объ одномъ изъ нихъ сохранилось такое свидѣтельство: "Зала была украшена померанцевыми и миртовыми деревьями въ полномъ цвѣту. Растенія, разставленныя шпалерами, образовали съ каждой стороны аллею, между тѣмъ какъ среди залы оставалось довольно пространства для танцевъ. Эти боковыя аллеи доставляли гостямъ возможность часто отдыхать, потому что укрывали садившихся отъ взоровъ государыни. Красота, благоуханіе и тепло въ этой своего рода рощѣ, тогда какъ изъ оконъ были видны только ледъ и снѣгъ – казались чѣмъ-то волшебнымъ".

Въ большомъ ходу были также придворные спектакли, для которыхъ въ новомъ Зимнемъ дворцѣ устроена была театральная зала, гдѣ итальянская труппа давала оперы, комедіи и интермедіи. Труппа была довольно большая, такъ какъ кромѣ пѣвцовъ въ нее входили комедіанты, мимисты, танцоры и музыканты. Оркестръ этой труппы игралъ также во время придворныхъ обѣдовъ. Кромѣ того, положено было и первое основаніе русскому балету: учителю танцевъ въ шляхетскомъ корпусѣ Ланде поручено было обучать балетному искусству 12 мальчиковъ и 12 дѣвочекъ, выбранныхъ самою императрицею въ семьяхъ дворцовой прислуги.

Другой придворный театръ былъ въ Лѣтнемъ дворцѣ. Кромѣ итальянскихъ оперъ и интермедій, давались также русскія сцены и фарсы, разыгрываемыя, за неимѣніемъ русскихъ актеровъ, придворными дамами и кавалерами.

Скажемъ кстати, что къ этому же времени относятся первые опыты первыхъ русскихъ поэтовъ – Ломоносова, Кантемира и Тредьяковскаго.

Вниманіе петербургскаго Двора и общества было обращено въ тоже время на тяжелую четырехъ-лѣтнюю войну съ турками и крымскими татарами, въ которой успѣхи русскаго оружія чередовались съ невзгодами и затрудненіями, причиняемыми степнымъ характеромъ страны, недостаткомъ продовольствія и повальными болѣзнями. Фельдмаршалы Минихъ и Ласи совершили нѣсколько походовъ въ Крымъ и въ турецкіе предѣлы, и вездѣ, гдѣ русскія войска встрѣчались съ непріятельскими, побѣда не измѣняла нашему оружію. Взяты были хорошо укрѣпленные Перекопъ, Кинбурнъ, Азовъ, занятъ былъ Бахчисарай, столица крымскихъ хановъ. Въ 1737 г. палъ сильнѣйшій оплотъ турецкаго владычества на Черномъ морѣ, Очаковъ. Русская артиллерія такъ удачно дѣйствовала, что городъ былъ зажженъ во многихъ мѣстахъ; пользуясь переполохомъ, гусары и казаки ворвались въ крѣпость, и гарнизонъ сдался съ 93 орудіями и запасами. Спустя два года новое блестящее дѣло заставило султана склониться къ миру. При деревнѣ Ставучанахъ, близь Хотина, турецкое войско, числомъ до 90 тысячъ, окружило русскую армію, опираясь на чрезвычайно укрѣпленную позицію. Минихъ, пренебрегая неравенствомъ силъ, напалъ на непріятеля, разгромилъ его при весьма малыхъ потеряхъ съ нашей стороны, и подступилъ къ Хотину, который сдался. Подвигъ этотъ былъ воспѣтъ Ломоносовымъ въ его первой одѣ, отъ которой ведетъ свое начало новая русская поэзія.

Миръ, закончишій эту славную войну, былъ отпразднованъ съ торжественностью, какой еще не видали въ Петербургѣ. Въ январѣ 1740 года вступила въ столицу возвращавшаяся съ похода гвардія. Войска шли по всему Невскому проспекту, и затѣмъ мимо Зимняго дворца, съ музыкой и развернутыми знаменами. Офицеры были украшены лавровыми вѣтвями, солдаты дубовыми и еловыми. Въ залѣ дворца императрица принимала поздравленія высшихъ сановниковъ, офицеровъ и иноземныхъ пословъ. Здѣсь былъ поднесенъ государынѣ подписанный султаномъ мирный договоръ, и сейчасъ же раздались пушечные выстрѣлы съ крѣпости, возвѣстившіе прекращеніе военныхъ дѣйствій. На другой день представлялись императрицѣ плѣнные турки, съ сераскиромъ взятой нами крѣпости Очакова во главѣ. Въ сумерки столица освѣтилась огнями, а на Невѣ была великолѣпная иллюминація.

Въ слѣдующемъ мѣсяцѣ, на масляницѣ, снова праздновалось заключеніе мира. По городу разъѣзжали герольды и читали народу мирныя условія. На Невѣ, противъ Зимняго дворца, данъ былъ разводъ отъ 20 тысячъ выстроеннаго войска.

Литургію во дворцѣ совершали 5 архіереевъ и 6 архимандритовъ. Вечеромъ городъ былъ роскошно иллюминованъ; свѣтящіяся декораціи были поставлены не только на Невѣ, но и передъ домами многихъ частныхъ лицъ. Народъ толпами сновалъ по улицамъ и ликовалъ.

Но главнымъ увеселеніемъ, оживившимъ эти праздничные дни и перешедшимъ въ исторію, былъ шутовской маскарадъ и свадьба въ "Ледяномъ домѣ". Извѣстнаго шута кн. Голицына женили на шутихѣ, калмычкѣ Бужениновой. Для новобрачныхъ было построено на набережной, между дворцомъ и адмиралтействомъ, затѣйливое зданіе, гдѣ все, отъ стѣнъ и крыши до домашней утвари, было сдѣлано изъ льда. Современникъ говоритъ, что этотъ домъ, "гораздо великолѣпнѣе казался, нежели когда бы онъ изъ самаго лучшаго мрамора былъ построенъ, для того казался сдѣланъ былъ будто изъ одного куска, и для ледяной прозрачности и синяго его цвѣту на гораздо дражайшій камень, нежели на мраморъ походилъ". Передъ домомъ стояли ледяныя пушки, палившія ледяными ядрами; тутъ же ледяные дельфины ночью выбрасывали изъ пасти пламя зажженной нефти. Самый домъ освѣщался множествомъ свѣчъ. На ледяныхъ деревьяхъ съ ледяными сучьями и листьями сидѣли ледяныя птицы. На ледяномъ слонѣ въ натуральную величину сидѣлъ ледяной поводникъ-персіянинъ; изъ хобота своего слонъ выбрасывалъ днемъ воду, а ночью горящую нефть. Внутри дома мебель и всякая утварь также были сдѣланы изо льда; на столѣ лежали даже ледяныя колоды картъ.

Чтобы придать этой затѣѣ еще больше разнообразія и веселости, придумали устроить этнографическій маскарадъ. Представители всѣхъ живущихъ въ Россіи инородцевъ должны были участвовать въ шутовской свадьбѣ, плясать и пѣть по своему, и за свадебнымъ столомъ ѣсть свои любимыя національныя кушанья. Губернаторамъ приказано было выбирать людей по-парно, "и чтобы они собою были не гнусны", и предъ отправкой въ Петербургъ "убрать ихъ въ наилучшее платье со всѣми приборы по ихъ обыкновенію, и чтобъ при мужскомъ полѣ были луки и прочее ихъ оружіе и музыка, какая у нихъ употребляется".