Хадас Вайс - Мы никогда не были средним классом. Как социальная мобильность вводит нас в заблуждение

Но ничего подобного не существует. Одним из аргументов в пользу этого утверждения оказывается рассмотрение выполненных на протяжении многих лет исследований, посвященных выявлению представителей среднего класса. Полистайте эти исследования и аналитические доклады, опубликованные политическими и консалтинговыми компаниями, аналитическими центрами, институтами развития, маркетинговыми агентствами, государственными структурами и центральными банками, и вы найдете столько же критериев выявления среднего класса, сколько и полученных результатов. В особенно затруднительном положении оказались статистики, которым необходимо найти универсальные критерии количественного измерения. В богатых странах люди обладают жизненными, трудовыми и потребительскими стандартами, о которых подавляющее большинство населения мира – включая тех, кого с наибольшей вероятностью можно отнести к тем самым доблестным новым представителям глобального среднего класса, – может только мечтать. Какая возможная классификация способна охватить их всех?

Существует много вариантов группообразования. Один из них – по роду занятий, когда представителями среднего класса считаются всевозможные квалифицированные обладатели высшего образования, менеджеры и специалисты, а также практически все остальные, кто не занят ручным трудом. Этот подход соблазнительно прост для понимания ровно до того момента, пока мы не задумаемся о множестве профессионалов из «белых воротничков», которые не обладают полной занятостью и пребывают в бедственном положении, или, наоборот, о высокооплачиваемых недипломированных специалистах, которые столь же очевидным образом выпадают из данной классификации. Еще один популярный критерий выделения среднего класса – его относительная неподверженность бедности: в таком случае средним классом считаются те, кто обладает значительными ресурсами, чтобы защитить себя от неминуемых голода и нужды. Но и здесь все мы слышали ужасающие истории о высокостатусных представителях среднего класса, внезапно рухнувших «из князей в грязь» в результате различных кризисов – личных, в отдельно взятой стране и на глобальном рынке. Некоторые исследователи обращаются к такому критерию, как уровень располагаемого дохода, относя к среднему классу любого имеющего заработок, чей доход на некоторую устойчивую величину превосходит тот, что уходит на ежедневное содержание их домохозяйства, а следовательно, они имеют возможность приобретать товары, не относящиеся к предметам первой необходимости. Подобный подход обманчиво допускает наличие стабильных доходов, из которых можно высчитывать расходы и выделять некие фиксированные доли, хотя в действительности в нашем мире денежные средства поступают в домохозяйства и утекают из них крайне нерегулярным образом. Другие исследователи определяют средние классы по абсолютным уровням дохода. Они сталкиваются с аналогичными проблемами, и даже в том случае, когда доходы корректируются на страновые индексы цен, появляются некоторые вопросы. Одно дело – сравнительная ценность денег, и совсем другое – что именно люди могут с ними сделать, учитывая материальную и социальную инфраструктуру там, где они живут, а также политическую обстановку, с которой им приходится иметь дело. Люди, обладающие сопоставимыми уровнями дохода в разных странах, отличаются друг от друга так сильно, что сложно представить, что они принадлежат к одной и той же группе. Впрочем, есть и те, кто приравнивает средний класс к получателям среднего дохода: в таком случае представителями среднего класса оказываются те, кто находится на медианной ступени шкалы распределения доходов в соответствующей стране. Тем самым сравнения между разными странами оказываются невозможными, а кроме того, в каждой отдельно взятой стране различие между теми, кто получает средний доход и немного ниже среднего, настолько незначительное, что убедительно отличать их представителей друг от друга практически невозможно. Наиболее же любопытным критерием является тот, который твердолобые количественные исследователи называют субъективным – он подразумевает, что надо просто опросить людей, предложив им отнести себя к какой-либо категории. Но такой подход оказывается лишь ловушкой для исследователей, поскольку в качестве среднего класса себя идентифицируют в целом гораздо больше людей, нежели то количество его представителей, которое можно выявить на основании любого другого критерия. Так обстоит дело практически повсеместно, причем указанная особенность относится к тем, кто в ином случае считался бы находящимся как выше, так и ниже специально выделенного среднего уровня [1] Banerjee A.V., Duflo E . What Is the Middle Class About? The Middle Classes Around the World // MIT Discussion Papers, December 2007; Burger R., Kamp S., Lee C., Berg S. van der, Zoch A. The Emergent Middle Class in Contemporary South Africa: Examining and Comparing Rival Approaches // Development South Africa. 2015. Vol. 32 (1). Р. 24–40; Kalb D. Class // Nonini D.M. (ed.). A Companion to Urban Anthropology. N.Y.: Blackwell, 2014; Kerstenetzky C.L., Uchôa C., Valle Silva N. do. The Elusive New Middle Class in Brazil // Brazilian Political Science Review. 2015. Vol. 9 (3). Р. 21–41; Koo H. The Global Middle Class: How Is It Made, What Does It Represent? // Globalizations. 2016. Vol. 13 (3). Р. 440–453; Melber H. (ed.). The Rise of Africa’s Middle Class: Myths, Realities, and Critical Engagements. L.: Zed Books, 2016; Nundee M. When Did We All Become Middle Class? L.: Routledge, 2016; Dore G.M.D. Measuring the Elusive Middle Class and Estimating Its Role in Economic Development and Democracy // World Economics Journal. 2017. Vol. 18 (2). Р. 107–122; Therborn G . Class in the Twenty-First Century // New Left Review. 2012. Vol. 78 (November-December). Р. 5–29. Во всех этих работах представлены критические обзоры многих из данных подходов – в более либеральном и более оптимистичном ключе они использованы в таких работах, как: Drabble S., Hoorens S., Khodyakov D., Ratzmann N., Yaqub O. The Rise of the Global Middle Class: Global Social Trends to 2030 // Rand Corporation. Thematic Report 6. 2015; IMF: Global Financial Stability Report: Market Developments and Issues // International Monetary Fund. September 2006. .

И если исследователи проявляют неуверенность относительно определения среднего класса, то представителям государства и бизнеса подобные колебания несвойственны. Медиаперсоны демонстрируют широкий консенсус по поводу того, что средний класс – это некая действительно хорошая штука, однозначно порицая его сжатие и приветствуя его рост. Так называемый средний класс также дорог политикам слева и справа, консервативным и либеральным – все они претендуют на то, чтобы выражать интересы среднего класса в продвигаемых ими решениях. Аналитические центры и консалтинговые компании помогают политическим акторам апеллировать к среднему классу – к идентифицирующим себя в качестве его членов или стремящимся ими стать. И пока они выдвигают стратегии расширения среднего класса, маркетологи направляют действия топ-менеджеров корпораций по обслуживанию фантазий среднего класса. Объединяя усилия с профессиональными исследованиями и журналистами, эти акторы ассоциируют средний класс с неким набором желательных социальных и экономических параметров. В частности, они выделяют такие основополагающие признаки среднего класса, как стабильность, консюмеризм, предприимчивость и демократия, а затем представляют эти характеристики взаимосвязанными: одна естественным образом ведет к другой, порождая экономический рост, модернизацию и коллективное благосостояние [2] Например, в следующих работах: Amoranto G., Chun N., Deolaliker A. Who Are the Middle Class and What Values Do They Hold? Evidence from the World Values Survey // Asian Development Bank Working Paper Series. 2010. No. 229; Jaffrelot C., Veer P. van der (eds). Patterns of Middle Class Consumption in India and China. L.: Sage, 2012; Doepke M., Zilibotti F . Social Class and the Spirit of Capitalism // Journal of the European Economic Association. 2005. Vol. 3 (2–3). Р. 516–524; Drabble S., Hoorens S., Khodyakov D., Ratzmann N., Yaqub O. The Rise of the Global Middle Class: Global Social Trends to 2030 // Rand Corporation. Thematic Report 6. 2015; Eldaeva N., Khakhlova O., Lebedinskaya O., Sibirskaya E. Statistical Evaluation of Middle Class in Russia // Mediterranean Journal of Social Sciences. 2015. Vol. 6 (3). Р. 125–134; Johnson S.D., Kandogan Y . The Role of Economic and Political Freedom in the Emergence of Global Middle Class // International Business Review. 2016. Vol. 25 (3). Р. 711–725; Lufumpa C.L., Ncube M. The Emerging Middle Class in Africa. N.Y.: Routledge, 2016, а также в любых популярных изданиях, какие только вам доведется взять в руки. В одной из неудавшихся попыток определения среднего класса делается вывод, что он крайне важен для демократии, экономики и общества, несмотря на невозможность его определения: Billitteri T. Middle Class Squeeze // CQ Press. 2009. Р. 9–19. .