Татьяна Сидорина - Цивилизация труда: заметки социального теоретика

Относительно общественной работы могу сказать, что наличие организаторских способностей действительно доставляло мне удовольствие. Мне хотелось, чтобы группа, в которой я училась, была лучшей на курсе, чтобы кафедра, на которой я проходила специализацию, была лучшей на отделении. Я думала о том, что и как я могу сделать, чтобы это осуществилось. И делала, и это было легко и интересно, успех доставлял удовольствие, достижение целей удовлетворяло мои наклонности Стрельца.

В студенческий театр я попала, когда наш курс выехал на картошку. Группа студентов, обладавших творческой инициативой, быстро организовала студенческий театр, который готовил спектакль и был освобожден от ежедневного труда в поле. Театру понадобилась пианистка, и пригласили меня. Я совершенно не ожидала такого поворота судьбы, но это было замечательно.

Однако физические науки мне не нравились, и я полюбила философию. Полюбила на втором курсе, когда лекции стал читать профессор Лев Валентинович Воробьев. До этого я представляла философию достаточно смутно и мало что о ней знала, просто мне нравилось размышлять и думать, что я философствую. Но философия в изложении Воробьева показалась настолько интересной, что я стала ходить на все курсы, которые он читал на нашем факультете. Воробьев очень интересно рассказывал о жизни и идеях философов Античности, Нового времени и эпохи Просвещения; марксизма он не читал. После лекции Воробьев всегда оставлял несколько минут для ответов на вопросы. Именно его ответы на наши вопросы представлялись мне тогда наиболее важными. Среди прочего он рассказал нам, что, для того чтобы быть интересным другим людям, человек должен все время развиваться. Я это запомнила на всю жизнь.

Заметив мое постоянное присутствие на своих лекциях и семинарах, а также безусловную заинтересованность, Воробьев предложил мне поступать в аспирантуру по философии.

Философская аспирантура

Поступление в философскую аспирантуру открыло новую эпоху в моей жизни. Мне опять стало легко и интересно учиться, я на «отлично» сдала экзамен по истории западной философии комиссии, состоявшей из трех важных профессоров. Своим организаторским способностям я тоже нашла применение. У нас была очень хорошая группа аспирантов. Мы дружили, часто собирались в общежитии в главном корпусе МГУ.

Меня увлекла подготовка диссертации. Впервые я почувствовала вкус к научной работе. Я не могла оторваться от диссертации, засиживалась за полночь. Ставить вопросы, искать ответы, обоснования, писать текст – все это оказалось так интересно, что вовсе не воспринималось как работа. А на третьем году обучения я стала Ленинским стипендиатом.

Защита состоялась, прошла успешно. Впереди открывался намеченный путь преподавателя. О научной карьере я тогда не помышляла, поскольку этот путь был еще для меня неясен. Слишком уж быстро совершилось превращение физика в философа, я не была готова к таким многомерным превращениям одновременно.

Подготовка курса «Социология труда и занятости»

Откуда же все-таки возникло желание написать книгу об отношении людей к труду? Мысли о книге появились относительно недавно, хотя рефлексия по поводу нежелания работать дала о себе знать еще в 1998 г., когда мне предложили подготовить курс «Социология труда и занятости». Никакой радости это у меня не вызвало. Но отказаться от подготовки и чтения этого курса я не могла. Подготовить его я должна была за два летних отпускных месяца. Я собрала книги, которые мне удалось найти и приступила к работе 23 23 Я благодарна профессору социологического факультета МГУ В.В. Верховину, который снабдил меня необходимой литературой, в том числе университетским учебником по социологии труда. У меня также была программа курса, составленная О.И. Шкаратаном. В общем, было с чего начать и на что опереться. .

Однако, едва приступив к ней, я увидела, насколько неинтересен мне этот предмет. И не просто неинтересен. Уже сами основополагающие для этого курса понятия отторгались моим сознанием, душей и сердцем. Я не хотела ничего знать ни про труд, ни про работу, ни тем более про условия труда, его орудия, нормы, организацию, мотивацию, трудовую мобильность, рынок труда, безработицу… Все эти понятия просто не воспринимались мной, вызывая духовную идиосинкразию. Понятийный аппарат социологии труда во многом был близок социальной философии (в эпоху СССР – исторический материализм). Этот предмет на физическом факультете преподавали крайне скучно, в аспирантуре он также не вызывал у меня интереса. Преодолевая огромное нежелание, неприятие, вызываемое тематикой, связанной с трудом, я все-таки подготовила лекции к началу учебного года.

Социальная политика и труд

Занятия социологией не прошли для меня даром. После социологии труда я занялась социальной политикой. Разработала курс, написала книги «Социальная политика» (учебник, написанный в 2004 г. в соавторстве с С.Н. Смирновым), «Два века социальной политики» (2005), «История и теория социальной политики» (2010), «Государство всеобщего благосостояния: от утопии к кризису» (2013). В работе над курсом и этими книгами мне вновь пришлось обратиться к проблеме труда, поскольку сфера социальной политики непосредственно соприкасается с политикой занятости, политикой на рынке труда.

Один из разделов монографии «Два века социальной политики» (собственно раздел по истории социальной политики) включал материалы по мерам обеспечения занятости, привлечения и даже принуждения к труду в странах Западной Европы. Эти материалы вновь натолкнули меня на размышления об отторжении труда человеческой природой, о его нежелательности. По этим мотивам я написала небольшой очерк, который стал основой статьи, опубликованной в журнале «Общественные науки и современность», и позже – раздела в монографии «Феномен свободы в условиях глобализации» (2008), что подвело меня вплотную к замыслу данной книги.

Так в моей жизни сошлись два феномена – «труд как составляющая моей жизни» и «труд как объект исследований и размышлений». Книга, которая представлена на суд читателя, – это пример парадоксального сочетания несочетаемого: с одной стороны, труда как наказания и муки, с другой – труда как радости, творения, вдохновения и созидания. Книга о труде и против труда, книга о труде как величайшей загадке человеческой жизни.

Когда сформировалось и что собой представляет классическое понимание понятия «труд»? Всегда ли труд воспринимался и оценивался так же, как в индустриальную эпоху? Соответствует ли современный труд его классическому пониманию?