Array Коллектив авторов - Политическая наука №2 / 2017. Языковая политика и политика языка

Аннотация. Когнитивная теория метафоры является довольно популярным инструментом российских политологов. Однако ее освоение было достаточно быстрым и недостаточно глубоким, что привело к ряду проблем в современных политических исследованиях. В статье рассматриваются алгоритмы исследования, выработанные в отечественной политической лингвистике, их соотношение с базовыми идеями когнитивной теории метафоры, показывается, с какими проблемами данные исследования сталкиваются, и предлагаются возможные пути решения этих проблем, исходя из ключевых положений когнитивной теории метафоры.

Ключевые слова: когнитивная теория метафор; прототип; категория; гештальт; телесно укоренный разум (embodiedmind); доконцептуальная структура.

Abstract. Cognitive metaphor theory is rather popular instrument among Russian political scientists. However its implementation has been rather quick and not deep enough, that led to a number of problems in contemporary political studies. The article deals with algorithms of studies developed in Russian political linguistics and with how they relate to the basic ideas of the cognitive metaphor theory, it demonstrates the problems those studies face, and suggests possible ways of solving these problems from the perspective of the key provisions of the cognitive metaphor theory.

Keywords: cognitive metaphor theory; prototype; category; gestalt; embodied mind; preconceptual structure.

Когнитивная теория метафоры является довольно популярным инструментом российских политологов. Однако ее освоение было достаточно быстрым и недостаточно глубоким, что привело к ряду проблем в современных политических исследованиях.

Действительно, основа теории метафоры – теория категоризации Э. Рош – практически не используется российскими политологами: на фундаментальные работы Э. Рош мало ссылок (сами фундаментальные работы Э. Рош до сих пор не переведены на русский язык), а понятийный аппарат этой теории вообще игнорируется (достаточно указать на то, что принцип прототипирования, который последователии Э. Рош считают ключевым, в прикладных работах российских исследователей отошел на задний план).

Не повезло и идеям ее последователей – Э. Тверски, М. Джонсона, Ж. Фоконье, Дж. Лакоффа и других. Например, несмотря на наличие переводов фундаментальных работ Дж. Лакоффа, ключевой для него тезис: «Идея о том, что метафоры могут творить реальность, вступает в противоречие с большинством традиционных воззрений на метафору. Причина этого заключается в том, что метафора традиционно рассматривалась, скорее, всего лишь как принадлежность языка, а не как средство структурирования понятийной системы и видов повседневной деятельности, которой мы занимаемся. Вполне разумно предположить, что одни лишь слова не меняют реальности. Но изменения в нашей понятийной системе изменяют то, что для нас реально, и влияют на наши представления о мире и поступки, совершаемые в соответствии с ними» [Лакофф, Джонсон, 2004, с. 175] – всегда повторяется, однако при дальнейшем анализе соотносится с действиями иначе, нежели предлагал Дж. Лакофф.

В результате для исследователей уже разрешенные или даже не возникающие в рамках теории категоризации проблемы оказываются сложными, и на их разрешение тратятся усилия.

Поэтому попробуем кратко, при этом систематически воспроизвести ключевые для когнитивной теории метафоры положения; рассмотреть, как они преломляются в исследованиях современной российской политической лингвистики, какие алгоритмы исследования выработаны, как они соотносятся с базовыми идеями когнитивной теории метафоры и с какими проблемами данные исследования сталкиваются. Затем попробуем предложить возможные пути решения этих проблем, опираясь на ключевые положения когнитивной теории метафоры.

Согласно исследованиям Э. Рош [Rosch, 1977], наше сознание оперирует с «образцами», или прототипами. Например, на уровне восприятия цвета (Э. Рош распространяет свое исследование только на домены цвета и формы) мы не оперируем определением «зеленый – это испускающий или отражающий волны такой-то длины», а имеем в виду зеленую траву, зеленое яблоко, зеленый лист дерева и сравниваем с этими объектами предъявляемое нам. Категория внутри неоднородна – есть прототип, или «лучший представитель» данного понятия, а присоединение других «примеров» происходит по принципу «семейного сходства», предложенному Л. Витгенштейном. Категории обладают сложным строением. Э. Рош ставит ряд экспериментов, показывающих существование «лучшего образца», или прототипа цвета. Например, время реагирования при ответе на вопрос «Это зеленое?» при просмотре стопки карточек, на одной стороне которых изображены квадратики разных оттенков зеленого цвета, при предъявлении карточки с «прототипическим» зеленым оказывается короче. Ответ на просьбу назвать относящееся к данной категории обычно начинается с перечисления прототипических образцов. Э. Рош ставит и другие опыты – обучение названиям цветов у детей и племен, у которых этих названий в языке не было, опыты с прайминг-эффектом и некоторые другие.

Дж. Лакофф и другие исследователи распространили идеи Э. Рош на всю нашу понятийную сетку – они полагают, что все категории устроены также неоднородно и имеют прототип – «лучшего представителя» данного понятия, который мы и имеем в виду, когда высказываемся об объектах и действуем в отношении них. К опытам Э. Рош они добавляют ряд своих, например, одна группа составляет распространенные предложения с именем данной категории (например, птица), вторая – подставляет вместо этого имени имена входящих в данную категорию (вместо слова «птицы» слова «воробей», «индюк», «страус», к примеру), а затем оценивает предложения как «нормальные» или «не очень». В случае предложений «Птицы весело щебечут на ветке», «Птицы дружной стайкой слетаются к рассыпанному корму», «Человек создан для счастья, как птица для полета» при подстановке вместо слова «птица» слов «воробей», «индюк», «страус» соответственно «нормальными» предложения будут только в случае подстановки слова «воробей». Вряд ли автор фразы «Человек создан для счастья, как птица для полета» думал в момент ее создания об индюках, страусах и пингвинах.