Array Коллектив авторов - Политическая наука №4 / 2013. Старые и новые идеологии перед вызовами политического развития

Необходимо также допустить, что конкретные условия контекста могут скрывать идеологические взгляды их носителей. Возможность выявления идеологической установки зависит от коммуникативной ситуации. Иными словами, дискурсивная концепция идеологии не предполагает жесткой детерминации: участники не обязательно и не всегда выражают и принимают верования группы, с которой они себя идентифицируют. Таким образом, идеологический дискурс всегда личностно и контекстуально вариативен.

Это обстоятельство должно умерить «позитивистский оптимизм» приверженцев эмпирических методов изучения идеологий. Внутри идеологизированных групп соответствующие верования могут предполагаться, но не проговариваться, а за их рамками – подвергаться словесной цензуре политической корректности. Для выявления идеологических представлений требуются непрямые (косвенные) методы анализа.

Такие методы разработаны в рамках критического дискурсивного анализа. Как показали Фейрклаф, Фоулер, Ван Дейк и Водак, существует много дискурсивных способов усиления / смягчения наших / их позитивных / негативных проявлений и поступков, а значит – идеологической окраски дискурса. Эти способы могут иметь как смысловой, так и сугубо лексический характер. Однако подробный разбор этих способов выходит за рамки данной статьи [см. об этом: Fairclough, 1995; Fowler, 1991; Dijk, 1995; Wodak, 1989].

Но и дискурсивный анализ уязвим для методологической критики. Одной из главных его проблем является преднамеренность (intentionality). Анализируя текст, мы не можем со стопроцентной уверенностью утверждать, что использование тех или иных речевых конструкций носило характер идеологической ангажированности, а не было автономным свойством литературного стиля, а значит, не находилось под сознательным политическим контролем [Brand, 1984]. Политическая некорректность не обязательно предполагает принципиальное несогласие с политически корректным высказыванием, ибо вообще вне рамок политического дискурса: озвучивание бытовой ксенофобии может не содержать в себе элементов националистического дискурса, хотя формально может сильно на него походить .

Проблема заключается в том, что мы не можем наблюдать намерения , а значит, никогда не сможем подтвердить исследование преднамеренного идеологического дискурса данными количественных социологических исследований.

Кроме того, дискурсивный анализ сосредоточивается на «говорящих», однако есть еще и «слушающие» , которые воспринимают информацию зачастую не так, как хотят «говорящие». При этом основное значение восприятия состоит в ожидаемых социальных последствиях, а не в хороших или плохих намерениях. Если идеологический дискурс «говорящих» столкнется с идеологически чуждыми «слушающими», возникнет политический конфликт, несмотря на «добрые намерения» «говорящих».

Именно идеологическая преднамеренность служит маркером, показывающим, что уместным является именно дискурсивный анализ идеологизированной речевой ситуации. Однако степень такой преднамеренности может быть определена только контекстуально: перед тем, как начать анализ речевых ситуаций и конструкций, необходимо определить степень возможной идеологической преднамеренности данных ситуаций и конструкций. Например, очевидно, что предвыборные речи кандидата в президенты будут идеологически пристрастны со стопроцентной вероятностью и весь инструментарий дискурсивного анализа здесь уместен.

Еще одна проблема – выявление идеологических свойств текста. Структуры дискурса имеют много когнитивных интерактивных и социальных функций, и ни одна из этих структур не является исключительно идеологической. Идеологическая функция может проявиться как в содержании текста, так и в зависимости от контекста. Например, когда мы смягчаем описание нашей деятельности и ослабляем значение ответственности за негативные последствия наших действий, тем самым на конкретном примере стараемся реализовать стратегию идеологического дискурса, направленного на положительную презентацию собственной группы.

Поэтому при интерпретации дискурсов следует соблюдать осторожность. Пассивная форма глаголов или безличная форма предложений не обязательно свидетельствуют об идеологической предвзятости, они могут просто указывать на то, что субъекты действия неизвестны, или служить для переноса акцента с активных участников событий на тех, кого эти события затрагивают. Это лишний раз подчеркивает значение контекста, в котором формируется тот или иной дискурс.

Собственно дискурсивный анализ может констатировать, что некие тексты имеют характер общих рассуждений или утверждают нечто само собой разумеющееся. При этом, анализируя контекст, мы обнаруживаем, что говорящие или пишущие предполагают наличие у адресной группы общих знаний, которые могут быть расценены как идеологические, поскольку они основаны на разделяемых верованиях или противопоставляются знаниям другой группы. Необходимо отметить, что в ходе межгруппового общения члены той или иной группы знают, что их убеждения не разделяются представителями других групп, поэтому часто такие убеждения представляются их сторонниками как истинное знание. Достаточно вспомнить критику «исламской демократии» со стороны сторонников либеральной демократии, рассматривающих последнюю в качестве демократии единственно возможной.

Таким образом, любой текст или речевая ситуация должны тестироваться сквозь призму, помогающую отличить общекультурные знания от групповой идеологии, – разумеется, применительно к конкретной ситуации.

И наконец, необходимо отметить, что, несмотря на важность дискурсивных практик для идеологии, необходимо избегать искушения отождествлять идеологии и дискурсы. Хотя исследования, находящиеся в рамках дискурсивной психологии, такому искушению поддаются: осуществляется редукция ментальных структур к структурам дискурсивным, при этом утверждается, что дискурсы поддаются наблюдению в общественном контексте, а собственно умственные способности – нет. Получается, что идеология не может быть зафиксирована как общественно значимая форма мысли, но только как структура дискурса [подробнее см.: Edwards, Potter, 1992].

Идеологии производят не только дискурсы, но и дискриминацию, сопротивление, инакомыслие, расширение прав и т.д. Кроме того, люди могут совершать идеологические поступки, не выражая их словесно (самый очевидный пример – бойкот или забастовка). Естественно, идеологические поступки чаще всего словесно мотивированы, но не всегда, а значит, отождествление идеологии с дискурсом есть неприемлемое допущение.