Коллектив авторов - Труды по россиеведению. Выпуск 5

В этом году исполняется полвека со дня свержения Хрущева. Однако казалось, что падение «мужицкого царя Никиты» не означало завершения его исторической миссии. Дело Хрущева жило и побеждало. Ставропольский тракторист, студент юрфака МГУ, комсомольский и партийный функционер Михаил Горбачев довел его до конца. До конца коммунистической тирании.

Семьдесят лет назад доблестная Красная армия освободила СССР от немецко-фашистских захватчиков. Иными словами, вышла на границы государства, которые утеряли в первый день войны. Никогда в новой и новейшей истории России иностранный захватчик не оставался в наших пределах так долго. Потребовалось три с половиной года, чтобы вернуть утерянное. Это говорит о глубине того падения, где мы оказались, – почти бездны. То, что выбрались, – чудо. Но мы расплатились за это сполна. И никогда не должны забывать два обстоятельства. На грань уничтожения нас поставил сталинский режим. А также то, что мы сломали хребет самой сильной в истории человечества военной машине. В романе «Доктор Живаго», который, безусловно, – законнорожденное дитя Великой Отечественной войны (но и русской культуры, и гения самого Бориса Леонидовича), есть такие стихотворные строчки: «Но чудо есть чудо, / И чудо есть Бог». В общем, Бог спас.

За пять лет до этого началась Вторая мировая. Наше участие в ней – одна из позорнейших страниц истории Отечества. С 1 сентября 1939 г. по 22 июня 1941 г. мы волей-неволей были на стороне супостата. Эта война – абсолютная новация в мировой истории. А значит, и в нашей, русской. Раньше, в том числе и в Первой мировой, сражались коалиции, соперники. А на этот раз война была не следствием межимпериалистических противоречий, скажем, между Британией и Германией. Так случилось, что сумрачный германский гений на время (слава Богу, на время) взял на себя роль Зла. Остальным, в целом незаслуженно, была отведена роль Добра. Поначалу сталинский СССР на правах полухолуя-полувыгодника солидаризировался со Злом. Но когда железные щупальца Манштейна и Гудериана разрезали русское пространство, у нас не осталось выбора. Правда, у условного Добра – тоже. Без этого пространства и без этого народа история человечества закончилась бы. Все заплатили сполна. Мы – разрухой и демографической катастрофой. Германия, Британия и Франция – потерей статуса мировых держав. Казалось бы, выиграли только США. Да, наверное, это так. Есть еще один победитель в этой войне – евреи. Они вернулись в мейнстрим мировой истории. Цена была запредельной. Но с этого началось возрождение великого еврейского народа. К счастью, русские поспособствовали этому.

А вот прологом или, точнее, спусковым крючком Второй мировой стал пакт Молотова–Риббентропа. Как, к примеру, выстрел Гаврилы Принципа: все было готово, но это не значит, что должно было начаться, надо было выстрелить. Принцип – в эрцгерцога Франца-Фердинанда, пробка от шампанского после заключения неожиданного договора – в потолок кремлевского кабинета Сталина. Сегодня в нашей стране хотят реабилитировать это позорное действо. В.А. Никонов, казалось бы, не без основания говорит нам: ну, не было бы этого соглашения – и вермахт оказался бы в предместьях Москвы не 15 октября, а, предположим, 15 сентября. До прихода близких и спасительных Генерала Зимы, Полковника Бездорожья и Комиссара Грязи. И Парад Победы на Красной площади прошел бы не в июне 45-го, а в октябре 41-го. Но принимал бы его не чудесный грузин, а уроженец г. Браунау-ам-Инн А. Гитлер.

Если говорить честно, в словах Никонова есть что-то точное, адекватное. Чем дальше забор от входа в дом, тем больше бежать насильнику. Вдруг и винтовку успеешь перезарядить. А вот по существу. В такой позиции заложено утверждение, что мы обязательно должны были бежать. Это изначально пораженческая линия. Работающая на то, чтобы задним числом оправдать импотенцию сталинского режима. Кацо и его окружение передушили в нашей стране всё и всех, что могло и могли действовать не так, как они, а эффективнее и сохраннее для людей. И вот поэтому, из-за своих неспособности и трусости, они пошли на сговор со Злом.

Было еще одно обстоятельство, толкнувшее их на этот шаг. Они сами были Злом. Пакт Молотова–Риббентропа – это не история международных отношений, не геополитика, не Совет по внешней оборонной политике. Это то, о чем «Фауст» Гёте. История Великой Отечественной войны не имеет к этому никакого отношения. Вторую мировую мы проиграли вместе с Гитлером, а Вторую Отечественную выиграли вместе с демократиями Запада. Бог был на нашей стороне – наш вклад оказался решающим.

А за десять лет до этого началась другая война: сталинского режима – против крестьянства. Мы уже говорили об этой внутренней (социальной) войне, но здесь хотели бы добавить следующее. Вспоминая коллективизацию, В.М. Молотов утверждал, что успешное (разумеется, с точки зрения палачей) ее осуществление важнее и значительнее, чем победа в Отечественной войне. Это признание дорогого стоит. Знать, война с собственным народом была не на жизнь, а на смерть. И судьба режима была на кону. Уничтожив крестьянство и традиционную для него форму социального бытования – общину, сталинцы в общем и целом закончили покорение страны. Наблюдая эту трагедию из Парижа, Г.В. Федотов писал, что от того, как закончится эта «революция сверху», зависит судьба России на много десятилетий вперед. Результат известен: Сталин выиграл – Россия проиграла. Пожалуй, это одна из крупнейших социальных катастроф в отечественной истории. И страшнее всего даже не установление новых крепостнических порядков, а ликвидация органических форм существования большинства населения страны.

Девяносто лет назад умер Ленин. Нет, Владимир Ильич Ульянов. Ленин все еще жив. Более того, живее всех живых. Фанатический противник частной собственности после своей смерти обрел самую за вот уже девять десятилетий прочную собственность – домик в центре Москвы. И разлегся там. Вся жизнь страны, и власть, и обыватели, и туристы крутятся и вертятся вокруг этого домика, перед ним. Бесчисленные памятники, улицы его имени лишь подтверждают все это. Но парадоксальным образом Ленин никому не нужен. Все, что связано с ним, неинтересно современному человеку. И в этом, конечно, громадное поражение Ильича. Сыграть такую роль, а ныне, по сути дела, спуститься до эпизодической. Подозреваем, что к столетнему юбилею Октября власть попытается еще больше опустить Ленина. Что-нибудь типа немецкого шпиона, не патриота, русофоба. Вот две полярные стороны жизни после смерти. О Ленине можно сказать, что в противоположность христианскому: «смертию смерть поправ», он своею жизнью – и реально земной, и посмертной – жизнь попрал. Ясно: без символического отказа, очищения от Ленина живая жизнь не вернется в страну.