Гельмут Шёк - Зависть: теория социального поведения

Но до тех пор, пока оба оппонента в конфликтной ситуации страстно и непоколебимо верят в абсолютную или, во всяком случае, непреодолимую силу того закона, на котором они основывают свою позицию, весь конфликт может разыгрываться в обстоятельствах, где полностью отсутствует зависть .

И даже когда оба оппонента добровольно подчиняются одним и тем же правилам соревнования или деловой конкуренции, чувство зависти может не касаться их, пока конфликт еще происходит и до тех пор, пока ни одна из сторон не знает, кто победит.

В 1965 году американский социолог Роберт К. Мертон опубликовал статью на тему «социологической амбивалентности», посвященную детальному анализу новых понятий в этой сфере, не затронув, однако, проблему зависти, которая была, безусловно, связана с этой темой. Мертон пишет об амбивалентности, которую социальная структура продуцирует между учителем и учеником, когда завершивший образование ученик не может найти место, сопоставимое с тем, которое занимает его наставник. Далее Мертон исследует «враждебные чувства», которые общество часто питает к внештатным специалистам («фрилансерам»), несмотря на их очевидный вклад в общее благосостояние. Здесь он снова вводит концепт амбивалентности, придуманный в 1910 г. Ойгеном Блейлером, избегая куда более простого и первичного понятия «зависти» [131] R. K. Merton and E. Barber, 'Sociological Ambivalence,' in Sociological Theory, Values, and Sociocultural Change. Essays in Honor of P. A. Sorokin, ed. E. A. Tiryakian, New York and London, 1963, pp. 92 f., 95, 106 f. .

Еще более поразительно то, что в современных европейских исследованиях вопроса, почему родители-рабочие не склонны отдавать детей в гимназии, социологи камуфлируют зависть и злорадство соседей, многократно упоминаемые респондентами, элегантными выражениями типа «аффективной дистанции» или «традиционализма, поддержанного социальной санкцией»: «Наши соседи считают, что мы загордились, и только и ждут, чтобы все пошло прахом»; «Мой приятель сказал: «Нечего воображать о себе»»; «Они считают, что мы больно много о себе думаем, только и ждут, чтобы его исключили»; «Они говорят: «Посмотрите на этих воображал»» [132] R. Dahrendorf, Bildung ist Bürgerrecht, Hamburg, 1965, p. 70 f. Дарендорф ссылается на: J. Hitpass, Einstellungen der Industriearbeiterschaft zu höherer Bildung, Eine Motivuntersuchung, 1965; приведенные цитаты из ответов рабочих взяты из этой книги. .

Возможно, современная социология с такой готовностью отказывается замечать феномен «зависть», чувство, которое в первую очередь возникает у агрессора, потому, что ее интересует по преимуществу взаимодействие и социальные взаимоотношения. Весьма вероятно, что тот, кто интересуется в основном социальными контактами и взаимодействием, склонен не учитывать поведение тех, кто стоит в стороне и с завистью и досадой смотрит как раз на тех людей, с которыми у него нет

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Бронислав Малиновский как-то раз подверг критике склонность скрывать за претенциозными неологизмами конкретные явления, для которых у нас есть вполне подходящие термины: «Я должен признаться, что с точки зрения полевого исследования мне никогда не было вполне ясно, каким образом мы собираемся проверять, измерять и оценивать некоторые внушительные, но расплывчатые явления: эйфорию и дисфорию… Когда мы пытаемся перенести состояние удовлетворения… на конкретные случаи, мы имеем дело не с общим состоянием сознания, а с такими индивидуальными факторами, как личный рессентимент, уязвленное самолюбие, ревность, экономическое недовольство… Как бы то ни было, почему бы не изучать конкретные и детальные проявления рессентимента и удовлетворения вместо того, чтобы прятать их за написанными крупными буквами словами «эйфория» и «дисфория»» (из предисловия к: H. Ian Hogbin, Law and Order in Polynesia, London, 1934, pp. xxiv ff.; Hamden [Conn.], 1961).

Группой, которую в 1966 г. можно было бы классифицировать как досадующую на монархию и демонстрацию королевской роскоши, были Amsterdam Provos. Спор о том, может ли монархия по-прежнему не вызывать зависти в обществе, развернулся между Эдвардом Шилсом и Норманом Бирнбаумом (см. E. Shils and M. Young, “The Meaning of the Coronation,” in The Sociological Review, Vol. I, December 1953, pp. 63–81; и N. Birnbaum, 'Monarchs and Sociologists,' idem, Vol. Ill, July 1955, pp. 5–23).

Раньше зависть (или завистливый человек) иногда изображалась в виде человека верхом на собаке с костью в зубах; например, иллюстрация «Зависть» на с. 14 книги Heinz-Giinter Deiters’ Die Kunst der Intrige («Искусство интриги»), Hamburg, 1966. Это гравюра из серии под названием «Семь смертных грехов», выполненная неизвестным мастером из региона Констанца ок. 1480–1490 гг., собрание венской Альбертины.

Оливер Брахфелд (Oliver Brachfeld), например, удивляется, почему «психологи, как это ни странно, обращают на зависть мало внимания; в их трудах о ней упоминается крайне редко, разве что под маской ревности и т. п.» ( Inferiority Feelings in the Individual and the Group, New York, 1951, p. 109). Можно ли считать чистым совпадением то, что такой красноречивый автор, как молодой немецкий социолог Ральф Дарендорф, в своей «Теории социального конфликта» ( Theory of Social Confl ict) ни разу не упомянул слово «зависть»? Я так не думаю, потому что в другом месте он без колебаний, дважды на одной странице, приписал чувство взаимной зависти американским и европейским интеллектуалам. ( Gesellschaft und Demokratie in Deutschland [Society and Democracy in Germany], 1965, p. 320).

Давид Рисман отмечал, что в таком эгалитарном в материальном отношении и ориентированном на потребление обществе, как американское, люди все равно склонны считать, что другой человек получает больше удовольствия от секса, и завидовать ему на этом основании. «Если у кого-то есть новый кадиллак, другому известно, что это такое, и он более или менее может воспроизвести этот опыт. Но если у кого-то новый сексуальный партнер, другому человеку не может быть известно, что это значит. Кадиллаки стали демократическими, общедоступными. В известной степени то же произошло с очарованием сексуальности. Но между кадиллаками и сексуальными партнерами существует разница в степени загадочности. С утратой или вытеснением стыда и сексуальных запретов… человек, ориентированный на другого, больше не защищен от собственной зависти… он хочет обладать… опытом того же качества, который, как он считает, получают другие» ( David Riesman, The Lonely Crowd, New Haven, 1950, p. 155). Страх человека, что его уникальному сексуальному опыту будут завидовать, возможно, привел, по крайней мере отчасти, к различным ритуалам, предназначенным, чтобы отогнать завистливых духов, которые совершаются во многих племенных обществах перед консумацией брака.