Нико Штер - Власть научного знания

Значение расовых категорий в расоведении восходит к тому периоду, когда расология формировалось в качестве научной дисциплины с университетскими кафедрами, исследовательскими программами, институтами, учебными планами и специализированными журналами, т. е. к первой половине ХХ-го века. Этот вопрос возвращает нас к истокам социальных наук.

По мнению многих современных историков социальных наук, современный социально-научный дискурс сформировался в XVIII веке. Это была эпоха, когда во Франции, Германии и Англии образованные слои населения тратили огромное количество мыслительной энергии на обсуждение различных спорных вопросов и среди прочего вопроса о климатических факторах, влияющих на цивилизационные особенности народов (эта дискуссия прослеживается в эссе Монтеня, в «Духе закона» Монтескье, в «Заметках о влиянии климата» Уильяма Фалконера). По наблюдению современника, очень многие авторы считали климат решающим фактором. Вопрос о том, в какой мере эти идеи коррелируют с представлением о природе в различных культурах или же влияют на эти представления, еще ждет подробного изучения. Неисследованным пока остается и влияние достигнутого на основе здравого смысла консенсуса относительно научных представлений о климате и его изменениях, а также о воздействии этих процессов на отдельного индивида и общество в целом.

Кто читал «Самоубийство» Эмиля Дюркгейма (впервые оно было издано в 1897 году), тому известно его классическое, впоследствии парадигмальное для современной социологии методологическое доказательство того, что, казалось бы, совершенно идиосинкразические индивидуальные действия являются социальными феноменами и что их распределение нельзя объяснить причинами физического, а уж тем более космического характера. Разумеется, от его внимания не ускользнул тот факт, что среди его современников многие убеждены, например, в причинно-следственной взаимосвязи между климатом или погодой и количеством самоубийств. Дюркгейм решительно отвергает подобную аргументацию (Durkheim, [1897] 1983: 101 и далее):

Факты должны сложиться весьма необычным образом, чтобы можно было выдвинуть подобный тезис […] Причину того, что разные народы в разной мере склонны к самоубийству, следует искать в сущности их цивилизации и ее распространении в разных странах, а не в каких-то таинственных свойствах климата.

Там, где заканчивается природный детерминизм, начинаются социальные науки. Труды Дюркгейма оказали заметное воздействие на их становление. Дюркгейм обосновывает и всячески приветствует разделение наук естественных и социальных. С другой стороны, стремление Дюркгейма кардинальным образом опровергнуть и преодолеть ложные выводы природного детерминизма вызвало лишь крайне незначительный интеллектуальный резонанс в других социально-научных дисциплинах [59] Значение и легитимность понятия «раса» с давних пор вызывает оживленные споры в социологии. Особенно показательными в этом отношении стали дебаты вокруг объяснительного потенциала понятия расы на первом заседании Немецкого социологического общества в 1910 году (впрочем, эти споры продолжились и на последующих заседаниях; см. Schleiff, 2009). Также имел место спор между Максом Вебером (Weber, 1911; см. также Weber, [1922] 1978) и Вернером Зомбартом (Sombart, 1911); см. Grundmann & Stehr, 1997. . Собственно, расцвет климатического детерминизма, расологии и геополитической перспективы в социальных науках приходится на начало ХХ-го века.

Оставаясь в тени научной жизни, интеллектуальный расизм, тем не менее, был значимым и уважаемым направлением мысли в Западной Европе XIX-го и начала ХХ-го веков. Теории расовых различий, биологический детерминизм и евгеника были интегрированы в мейнстрим идейных течений и воспринимались как нечто само собой разумеющееся (ср. Banton, 1998) [60] Питирим Сорокин (Sorokin, 1928: 195–356) посвятил около 250 страниц своей книги «Современные социологические теории» различным ответвлениям «биологической школы в социологии». Он приходит к выводу, что эта школа является «одним из самых сильных направлений социологической мысли». И добавляет, что, нравится нам это или нет, но «чем обширнее и точнее познания в области биологии […], тем сильнее влияние, которое эти познания будут оказывать на социологическую мысль в будущем. Любая попытка изолировать социологию от биологии вредна. Прогноз, сделанный Сорокиным в 1928 году, так же точен, как и ошибочен. Если мы сегодня возьмем наугад какую-нибудь книгу, посвященную социологическим идеям, мы в лучшем случае найдем в ней лишь самую скудную информацию по биологической школе в социологии. Тем не менее, наибольшего влияния на социальные науки биологические знания достигли всего через несколько лет после сорокинского прогноза. В современной теории общества, за исключением социобиологии, наиболее заметным отклонением от наследия Дюркгейма являются отдельные направления в феминистской социологии, учитывающие в своих исследованиях человеческое тело. .

Ученые, положившие начало расоведению, обнаружили новую интеллектуальную перспективу, а также значимость их работы для практической жизни, и смело заявили об этом общественности. В 1921 году Фриц Ленц, профессор кафедры расовой гигиены в Мюнхенском университете [61] Фриц Ленц так описывает создание этой кафедры (Lenz, 1924: 227): «Бавария была первой немецкой землей, где в 1923 году была открыта университетская кафедра евгеники. Вообще-то денег на новую профессуру не было; но поскольку враги Германии захватили ее колонии в тропиках, кафедра тропической гигиены была преобразована в кафедру евгеники». , говоря о расоведении, для большей убедительности цитировал «нордического мыслителя Канта»: «Она [расология] представляет собой нечто принципиально новое, к чему просто неприложимы старые схемы и слова; и по своей сути она не пессимистична; только она указывает верный путь к оздоровлению и прогрессу человечества и его культуры» (Lenz, [1921] 1927: 583) [62] Эти и другие цитаты взяты из книги Эрвина Баура, Ойгена Фишера и Фрица Ленца «Теория человеческой наследственности и расовая гигиена», первого тома их «Теории человеческой наследственности», впервые изданной в 1921 году. Второй том Фриц Ленц писал без соавторов; он посвящен исключительно вопросам расовой гигиены (евгеники). .