Виктор Волконский - Многополярный мир. Идеология и экономика. Конец доминирования Западной цивилизации. Что дальше готовит нам история?

Оценки физического и финансового капиталов с помощью биржевых индексов капитализации, демонстрируют гигантские отличия друг от друга и гигантские колебания за короткие промежутки времени. Тем не менее, очевидно, богатство (соответственно права собственности), обращающиеся на фондовых рынках (а следовательно, и их роль в экономической и политической сферах) на порядок больше, чем роль «хорошо управляемых» рынков потребительских товаров.

Этот факт, кстати, объясняет главную причину удивительного явления. Центробанки США и ЕС годами и даже десятилетиями проводят политику «дешевых денег» (сейчас это называется политикой количественного смягчения ), и денежная масса действительно увеличивается, а инфляции ни в США, ни в Европе нет. Важнейшая причина этого заключается в том, что в богатых странах большая часть эмитируемых денег идет не на потребительские рынки, а на фондовые, на покупку акций, облигаций, а в последние два десятилетия – и производных финансовых инструментов. Как будет показано ниже, объемы финансовых рынков могут расти в значительной мере и независимо от поступления «настоящих» денег. А для функционирования товарных рынков действительно необходимы настоящие деньги.

У правительств и центробанков нет надежного инструмента, подобного механизму частичного резервирования, с помощью которого можно было бы управлять фондовыми рынками. Конечно, для их функционирования, как на любом рынке, нужны деньги. «Вбрасывание» добавочной денежной массы может стимулировать производство. Это является главным аргументом в пользу политики дешевых денег (в частности длительных периодов сохранения центробанками почти нулевых учетных ставок), к которой «приклеился» наглядный образ «разбрасывания денег с вертолета».

Но еще Дж. М. Кейнс убедительно показал, что влияние монетарных стимулов воздействует на производство до определенного предела (при неполной загрузке производственных мощностей). При дальнейшем увеличении платежеспособного спроса за ним может не успевать рост производства. И тогда превышение спроса над предложением ведет к повышению уровня цен.

Долговая экономика.Похоже, что имеется такого типа «предел» и для зависимости активизации экономики от вбрасывания в нее дополнительных денег («разбрасывания с вертолета»). Этот процесс ведет к нарастанию массы долгов и доли в этой массе – просроченных долгов, а также тех, которые в принципе не могут быть возвращены. Экономика развитых стран превращается в долговую.Лидером в этом процессе являются США. Их государственный долг перерос объем ВВП и стал полем политических боев между республиканцами и демократами. За период с 2001 по 2008 гг. потребительский долг американских семей почти удвоился и достиг 14 трлн. долл. [69], т. е. примерно по 140 тыс. долл. на семью, включая безработных (при 80–85 тыс. долл. среднесемейного годового дохода!). Эти данные, кстати говоря, иллюстрируют возможные масштабы ипотечного кризиса, который стал «спусковым крючком» банковского кризиса 2008 г. [48]Страна давно живет не по средствам.

Система долгов в большей мере, чем вся рыночная экономика, держится на взаимном доверии агентов рынка друг к другу. Подрыв доверия грозит уже не только кризисом. Вера в экономическую стабильность поддерживается укреплением (политическими, информационными, а нередко и военными средствами) имиджа США как вполне устойчивой и наиболее надежной экономико-политической системы. У всех, включая инвесторов и кредиторов Америки, создается убеждение, что какие бы проблемы и опасности ни угрожали великой финансовой и политической империи, она сумеет справиться со всеми. [49]В условиях множащихся признаков ослабления глобального доминирования США, весь мир и особенно страны – претенденты на роль, если не глобальных, то региональных полюсов в возникающем многополярном мире, пристально следят за всеми промахами и проблемами «мировой империи». Биржевая паника или другое очевидное свидетельство неспособности Америки справиться с кризисом сразу породит весть, как в джунглях у Р. Киплинга: «Вожак стаи Акела промахнулся!».

Последние десятилетия обогатили копилку знаний экономистов и социологов дополнительными фактами (или их осознанием). Что делается с рынком, когда денег оказывается «слишком мало» или «слишком много»?

Хотя Россия живет на рынке только два десятилетия, у нас уже достаточно опыта, чтобы на примерах из нашей недавней истории описывать явления современной мировой экономики.

Ситуация излишка денег. Завоевавший доминирующие позиции в обществе и экономике класс или слой денежно-финансовых капиталистов не имеет смысловой идеологической установки, которая могла бы открыть для всего общества или для активной части элиты влекущую, вдохновляющую перспективу. Анализ основных тенденций экономической истории XX века свидетельствует, что его главной заботой было сохранение своего господствующего положения, укрепление статус-кво. А для этого необходима повседневная забота об увеличении богатства и о создании условий, чтобы оно не утрачивалось со временем.

Ситуация излишка денег обычно создается на нисходящей фазе долгосрочного цикла, когда сокращается количество проектов, обещающих высокую норму прибыли – проектов, связанных с производством товаров, использованием новых технологий, когда спрос на многие старые товары насыщен и снижается. Проценты по банковским вкладам тоже снижаются. Тогда перед богатыми людьми, накопившими большие денежные сбережения, особенно банкирами и финансистами, встает тяжелая задача: как увеличить свое богатство или хотя бы не потерять за счет инфляции. Многие из них готовы рисковать, верить рекламе и рассказам знакомых о высокоэффективных новых предприятиях. Так появляется множество финансовых «пузырей»,для россиян более привычно «пирамид». Российское население помнит такие пирамиды по началу 1990-х гг., когда все телевидение помогало Мавроди, «Властелине» и другим «талантливым» финансистам открывать отсталой России сияющие перспективы капитализма.

В классической финансовой пирамиде (в теоретических работах их чаще зовут «пузырями») базой для притока инвестиций служит сектор действительно перспективный в отношении роста эффективности. Однако в него привлекается гораздо больше капиталов, чем этот сектор может освоить с достаточным уровнем прибыльности. При этом финансовые компании и группы менеджеров, контролирующие приток средств, используют большую часть вложений для личного обогащения и неоправданного роста контролируемых структур. А на дивиденды инвесторам направляется часть все новых и новых привлекаемых инвестиций. Долгое время инвесторы в основном довольствуются ростом стоимости купленных акций или недвижимости, будучи уверены в будущих прибылях. Важным условием обычно бывает высокая степень монополизации соответствующего рынка. Для поддержания имиджа высокоэффективной и перспективной финансовой организации используются разнообразные, по сути коррупционные методы, привлечения авторитетных аудиторских, статистических и информационных фирм и учреждений, СМИ и журналистов. Однако в некоторый момент оказывается, что получаемой реальной прибыли уже не хватает на обслуживание чрезмерных привлеченных инвестиций, доверие к организации падает, инвесторы начинают изымать вклады, пузырь лопается.