Михаил Диченко - Современная демократия и альтернатива Троцкого: от кризиса к гармонии

«Даже гражданские права некоторые уже рассматривают как помеху эффективной национальной безопасности» [3] Brzezinski Z. Second Chance. 2007. Гл. 2. .

А в будущем эти средства будут только расти. И кто поручится, что мы и дальше сможем эффективно контролировать ситуацию? С помощью все того же тупого уравнительного способа голосования из прошедших веков?!

Что может быть более авторитетным суждением о современной демократии, чем размышления Альберта Гора, бывшего конгресмена, сенатора и вице-президента США? Его книга «Атака на разум» пересыпана такими фразами, как «кризис демократии» и «демократия в опасности». А заключение своей книги он назвал еще радикальнее: «Возрождение демократии». Это можно трактовать как констатацию смерти американской демократии в последние годы. Термин «возрождение» применяется только по отношению к чему-то, что уже погибло.

Теперь привет от Олдоса Хаксли: постоянное расширение употребления американцами таких таблеток, как прозак, риталин и других подобных «таблеток счастья». Да, конечно, они выписываются только врачами и продаются только по рецептам – прозак для подьема уровня… самооценки, а риталин для повышения… внимания! Здесь не может быть четких критериев, которыми должен руководствоваться врач. Ему легче выписать рецепт, чем отказать больному. Чувство самооценки зависит от уровня серотонина в крови, этого естественного наркотика. Риталин также является одним из видов наркотических веществ. Я не склонен, конечно, так сильно драматизировать этот вопрос, как Ф. Фукуяма:

«Практически весь прогресс человека явился побочным следствием того факта, что людей никогда не устраивает полученное ими признаниеи добиться его люди могут только борьбой и трудом. Иными словами, статус должен быть заработан, что королем или принцем, что вашим кузеном Мелом, который стремится подняться по карьерной лестнице до уровня десятника в цеху… Но вот выходит на сцену американская лекарственная промышленность, и она с помощью таких лекарств, как золофт и прозак, предлагает самооценку флаконами – просто путем подъема серотонина в мозгу» [4] Fukuyama F. Our Posthuman Future. 2002. Ч. 1, гл.3. .

Есть масса других версий прогресса человечества, и «жажда признания – только одна из них. Но с чем можно согласиться безусловно, так это с огромной важностью для экономики существования таких людей, которые стремятся делать карьеру (наемные работники) и побеждать в конкуренции (предприниматели). Не все из них руководствуются жаждой признания, связанной с уровнем серотонина, но распространение подобных наркотических способов счастья грозит серьезными последствиями для нашего образа жизни, основанного на стремлениях работника и бизнесмена.

А потребительско-сырьевая проблема человечества? Развитые страны обеспечивают высокий уровень жизни своим народам за счет поглощения ресурсов Земли в таком масштабе, который невозможен для обеспечения таким уровнем жизни всего человечества. Бедные страны стремятся приблизиться к уровню жизни богатых. Но всем известно, что это невозможно: все разведанные полезные ископаемые нашей планеты, даже будучи добытыми, не покроют и 10 % необходимого для этого объема ресурсов. Я называю это основной социальной проблемой современного человечества. В третьей части книги будет дана разгадка этой глобальной головоломки.

Примерно перед вызовом такого же масштаба стоял Кейнс в 1920-х гг. Классовая борьба пролетариата разрушила механизм восстановления рыночной экономики. Зарплата потеряла способность к снижению. Капитализм не мог функционировать дальше. В то же время отказываться от рынка и переходить на всеобъемлющий план, как предлагали коммунисты, Америке и Европе не захотелось. Задача казалась неразрешимой.

События первой четверти ХХ века «похоронили» Адама Смита и породили Кейнса. Окончательно этот факт подтвердила Великая депрессия 1929 г. Народы убедились в несправедливости «чистого капитализма»: Laissez Faire. Эти события убедили многих в необходимости кардинального реформирования классического капитализма. Два народа, наиболее склонные к идеализму, максимализму и мессианству, избрали радикальный путь: отбросили политическую систему буржуазной демократии и национализировали основные корпорации в экономике. Первая мировая война убедила в этом русских, а Великая депрессия – немцев. Царское правительство России Кейнс назвал «самым жестоким, самым коррумпированным и самым неэффективным правительством из всех, именующих себя цивилизованными. Оно предпочло “подпитываться” человеческими телами скорее, чем мозгами» [5] Keynes J. Russia, Manchester Guardian Commercial. 1922. 6 July. .

Два народа, стонавших весь XIX век от изживших себя монархических режимов и чистого капитализма, выплеснули с водой ребенка – буржуазную демократию с ее системой разделения властей. И это не их вина, так как с ней они были почти не знакомы. И в это время правящие в них элиты допустили крайнюю степень дифференциации доходов: обнищание широких слоев на фоне роскошной жизни верхов. Такие страны как США, Англия и Франция до Первой мировой войны демократию допускали в большей мере, а неравенство – в меньшей. Поэтому они смогли отделить экономику от политики и постепенно реформировать капитализм без крайностей большевизма и нацизма. Но было бы неверным сказать, что только по внутренним причинам им это удалось.

Неизвестно, стали бы демократические народы эволюционировать в гуманизированный капитализм, если бы не два крайних революционных эксперимента: в СССР и Германии. Правящие элиты демократических государств пошли на социализацию капитализма только для предотвращения распространения подобных экспериментов на их страны.Они могли лишиться всего, и положение правящих элит демократических государств в рассматриваемый нами межвоенный 20-летний период было очень неустойчиво.

Да это и понятно: революция 1917 г. совершилась в самой крупной стране христианского мира! Население Российской империи в 1910-х гг. было почти в два раза больше, чем в США, и в 4 раза больше, чем в Великобритании. Эхом русской революции стала революция в Германии (65 млн человек), и с 1918 г. процесс революционной социальной трансформации охватил поэтому уже более 230 млн. человек, что составляло на тот момент больше половины населения всех стран христианского мира, Северной Америки и Европы! Уже на рубеже 1920-х гг. в Западной Европе утвердился 8-часовой рабочий день, который явился страховой премией за отказ западноевропейских рабочих (прежде всего их социал-демократических лидеров) последовать примеру русских большевиков. В дальнейшем трудящиеся капиталистических стран добивались крупных социальных завоеваний даже после того, как их революционные действия заканчивались поражениями. Неслучайно премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль на Тегеранской встрече в 1943 г., предлагая на обеде тост за здоровье Рузвельта, представил его «как человека, который… несомненно предотвратил революцию в Соединенных Штатах благодаря своей политике “нового курса”, улучшившей положение слабых и беспомощных» [6] Sherwood R. Roosevelt and Hopkins: An Intimate History. 2008. Ч. 4, гл. 30.