Михаил Диченко - Современная демократия и альтернатива Троцкого: от кризиса к гармонии

Первая мировая война нанесла урон не только России. Но, пожалуй, к началу 1920-х гг. с Россией по степени разоренности могла сравниться только Германия. При международной помощи к 1927 г. физический объем промышленной продукции Германии достиг 106 % от уровня 1913 г. Аналогичный показатель в Советской России, лишенной возможности пользоваться крупными иностранными капиталами, составляет 120 %!

Провал экономической политики большевиков по управлению рыночной экономикой, выразившийся в срыве нэпа, слишком очевиден. Сначала успех, затем провал. Где грань? Где Успех стал переходить в Провал? Вывод из моего многолетнего исследования: политические события 1924–1925 гг. Именно тогда начали закладываться механизмы, сорвавшие четырьмя годами позже рыночные отношения между государственным промышленно-транспортным и частнохозяйственным сектором деревни.

Но эта грань отделяет и Троцкого-вождя от Троцкого-оппозиционера. Именно с 1924 г. Троцкий начал переходить в открытую оппозицию к тогдашним лидерам партийного большинства. Случайное совпадение? Только на первый взгляд. При более близком знакомстве с документами дискуссии тех лет выясняется, что сердцевиной партийных разногласий является экономика и ее проблемы, несмотря на то, что сталинцы хотели представить это как борьбу за власть.

Что представляла собой «новая экономическая политика» – нэп?

Две главные отрасли экономики того времени – индустрия и сельское хозяйство – представляли собой два почти противоположных типа с точки зрения конкуренции:

1) масса мелких, конкурирующих между собой сельхозпроизводителей;

2) крупная промышленность и транспорт, принадлежащие одному собственнику – государству.

Мелкая частная промышленность с каждым годом теряла свое влияние и не составляла существенной конкуренции госсектору.

Итак, высококонкурентное сельское хозяйство и низкоконкурентная промышленность и транспорт. Крайне несбалансированная структура.

В соответствии с концепцией технологических волн Э. Тоффлера (сельскохозяйственная, индустриальная, информационная) сегодня можно первые две отрасли объединить под названием «материальное производство». Сейчас в США в сфере услуг и других отраслях нематериального производства работают ¾ всех занятых. Современная структура экономики Северной Америки и Европы представляет собой:

1) дотационный аграрный сектор, крупные корпорации в индустрии, транспорте и финансах, которые после 2008 г. становятся все более зависимыми от государства;

2) высококонкурентный информационный сектор и сектор услуг с массой мелких и средних экономических агентов.

Такая структура в условиях сильной дифференциации доходов очень похожа на экономику России времен нэпа, как бы это ни казалось невероятным на первый взгляд.

Посмотрим на структуру собственности в такой ключевой для современной цивилизации отрасли, как нефтяная. Более 80 % мировых запасов нефти контролируется правительствами либо подконтрольными им национальными компаниями, т. е., по сути, находятся в государственной собственности [14] Ергин Д. Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть. М., 2013. Гл. 38, С. 855. . Нефтяная мировая экономика XXI века копирует структуру советского нэпа 1920-х гг.!

Каким должно быть макроэкономическое регулирование при этом? Каково оптимальное сочетание планирования и конкурентной свободы? Какова оптимальная структура экономики? Как эффективно предотвращать кризисы? Как достигать сбалансированности бюджета, торгового и платежного балансов?

Такие вопросы стоят сейчас. Такие вопросы ставили и решали в 1920-х гг. большевики и, прежде всего, Лев Троцкий.

Всем известен экономический успех современного Китая, который за 30 лет превратился из бедной страны третьего мира в сверхдержаву XXI в. Но мало кто сознает, что экономическая платформа троцкистов 1920-х гг. Советской России и успешная экономическая политика Китая последних десятилетий ХХ века совпадают в своих главных аспектах. Нашлась мудрая страна, которая в аналогичной ситуации применила экономические предложения Троцкого. Отец китайского экономического чуда Дэн Сяопин учился в Москве в 1926 г. Тогда борьба троцкистов со сталинско-бухаринской группой выражалась в дискуссиях по экономическим вопросам, альтернативам развития экономики. Идеи Троцкого тогда имели значительное влияние именно среди образованных слоев москвичей, в том числе студентов. Линия водораздела этих экономических дискуссий проходила по вопросу «изоляционизм – открытость»: Троцкий выступал за расширение внешнеэкономических связей, открытую рыночную экономику и встраивание ее в мировое разделение труда. Бухарин и Сталин противопоставляли этому концепцию национального социализма, самодостаточной, независимой от мирового рынка экономики. В конце 1970-х гг. именно Дэн Сяопин оказался тем лидером в Китае, который смог перевести китайскую экономику с маоистско-сталинского тупика изоляционизма на путь открытой экономики. По мнению многих именно это явилось главным фактором экономического успеха современного Китая.

Но есть и еще одна причина того, что значительное место в этой книге уделено именно Троцкому. Значительное влияние классовой борьбы на становление современной экономики Америки и Европы мной уже обозначено. А русская революция 1917 г. оказалась самой яркой звездой, вспыхнувшей на небе этой борьбы. Без Ленина с Троцким такой революции могло вообще не быть. Но Ленин был выбит из полноценной политической жизни уже через пять лет после нее, не оставив целостной концепции развития одинокой революционной страны.

Троцкий все последующие годы твердо боролся с укреплявшимся сталинизмом. Он предложил внятную политико-экономическую альтернативу ему, что будет показано в последующих частях книги. Кроме того, на примере личности Троцкого хорошо видна пагубность игнорирования некоторых этических норм, вытекающих из универсальных законов. Применение универсальных законов позволит разгадать загадку превращения человека высокого интеллекта из генератора новых прорывных идей в творческого импотента к концу своей жизни. Также будет раскрыт механизм превращения человека, лично глубоко порядочного и честного, горячо и искренне стремящегося к социальной справедливости и терпимости к инакомыслию, в пособника установления диктатуры на начальном ее этапе. Ленин не смог прожить достаточно долго, чтобы на его примере можно было это показать. Из тех, у кого, как у Троцкого, продолжительная часть жизни прошла в послереволюционный период, ни один не может сравниться с ним ни по уровню интеллекта, ни по горячему чувству социальной справедливости или личным качествам, а точнее – по совмещению этих свойств в одном человеке. Эти буквы, которые ты, мой читатель, сейчас видишь, наиболее черны и хорошо видны только на белом фоне…