Виктор Старостенко - Духовно-нравственные ценности в формировании современного человека

Системность, сложность процесса и продукта социализации указывают на существующую некоторую их неопределенность в соотношении с идентификацией, поскольку последняя оказывается вплетенной во все многообразие социального опыта человека. Но хотя определения этого процесса в исследованиях различных авторов во многом схожи, нельзя понимать социализацию однозначно. Специфика данного процесса детерминирована, с одной стороны, необходимостью усвоения опыта прошлых поколений, с другой – стремлением человека самоутвердиться, выработать самостоятельный взгляд через критическое осмысление этого опыта, поскольку процесс социализации – это в том числе процесс обретения собственного социального опыта и активного самопостроения личности. Отсюда формируется и возможность успешной социализации, которая зависит не столько от широты и глубины усвоения уже готовых норм, сколько от полученной в процессе социализации индивидуально-субъективной способности каждого к самостоятельной деятельности в сообществе и на благо сообщества. В конечном счете, это позволяет вскрыть в структуре феномена социализации нечто гораздо более важное, чем простое приобщение к установлениям и нормам социума. Успешная социализация – это возможность индивида каждый раз при столкновении с новым опытом социального (как и с любым другим опытом) выстроить эффективную личностную стратегию адаптации к нему с сохранением своей индивидуальности и приращением позитивного модуса мировосприятия. Достижение успешной социализации – это залог формирования основ гармоничного общества с его фундаментальной установкой на соразмерное развитие физического и духовного потенциала человека.

Двигаясь в единой связке, процессы самоидентификации и социализации в равной мере подвержены активному воздействию современных средств массовой информации (СМИ) и в целом массовой культуры, которая все более актуализируется в силу глобализационной динамики. Как следствие, современный человек тонет в информационных потоках и не в состоянии их полностью обработать. Главным ориентиром для идентификации человека становятся навязываемые ему стандарты жизни, демонстрируемые в рекламе, где на первый план выходит «человек экономический» и идентификация происходит по принципу «я есть то, что я потребляю». Поскольку на рубеже тысячелетий массовое общество из локального неизбежно превращается в глобальную массовую культуру, правомерно говорить о трансформации механизмов и форм идентификации и социализации.

Стремительное распространение массовости выражается в возникновении особого типа людей. Можно констатировать, что весь мир, несмотря на свою потенцию к изначальной многоликости и многоформенности, становится массой, единой, плотной и безликой, что приводит к чрезвычайному упрощению жизни, исчезновению традиционных социальных структур и дистанций, отказу от сложностей и разнообразия культурного облачения человеческой жизни. Без преувеличения можно сказать, что так называемая тенденция всеобщей и тотальной массовизации по праву является магистральным процессом общества третьего тысячелетия, который в первую очередь будет определять ближайшую перспективу всей мировой культурной динамики в целом.

Сегодня массы сами актуализируются, в связи с чем никто и нигде не может «обойти их стороной»: они везде и даже там, где ранее было только избранное меньшинство. Массы навязывают теперь себя, а не следуют за кем-то. Мы сами, часто не зная того, захвачены процессами массовости, которая стремится ассимилировать каждого. Таким образом, создается «замкнутый круг»: иллюзии массового сознания – модели усредненной стандартной социализации – потребление – иллюзии массового сознания. Индивид полностью усваивает тип среднего человека, предлагаемый ему обществом. Стремление человека обрести себя и установить подлинно личностные отношения с другими людьми либо вырождается в духовную пассивность, вызывающую стандартность поведения в рамках вышеотмеченной модели, либо замещается тяготением к «идолам» и образам-идеалам, к ложным ориентирам, которые транслируются через СМИ и главным образом через рекламу. Так, «человек-масса» по своей исходной внутренней структуре перманентно стремится быть частью какой-то структуры, занимая в ней соответственно определенное место и отождествляя себя с остальными, с большинством, что в результате предоставляет ему комфортное и гармоничное существование в обществе. Таким образом, формируется массовое общество, в котором человек обретает некоторую уверенность за счет единения с себе подобными, лишаясь при этом своей свободы и теряясь как личность. Он может быть выявлен лишь в качестве элемента некой целостной конструкции – безликой массы. В данном контексте можно продолжить идею Э. Фромма о том, что люди превратились в роботов и живут под влиянием иллюзии, что они – самостоятельные индивиды. В массовой культуре во многом благодаря рекламе индивид продолжает жить в своем иллюзорном мире, думая, будто он знает, чего хочет. На самом деле он хочет того, что должен хотеть в соответствии с общепринятым шаблоном поведения, транслируемым массовой культурой. Знать свои подлинные желания гораздо труднее, чем кажется; это одна из труднейших проблем человеческого бытия [9]. Определить, насколько наши желания не являются нашими собственными, очень сложно; причем сложность эта тесно связана с проблемой взаимоотношения феномена детерминированности социальным порядком и феномена свободы, в данном случае свободы выбора. Реклама пропагандирует культуру потребления, свойственную прежде всего большинству, и одновременно подспудно внушает, что возможность приобретать рекламируемую продукцию и есть критерий свободы и индивидуальности личности. Можно сказать, что борьба за «среднего», массового человека начинается с борьбы за его моральные и культурные ценности. Так, мы сталкиваемся с отказом от традиционных форм социализации и идентификации, что, в свою очередь, вызывает трудности в протекании данных процессов. Более того, все более активную позицию в самоопределении личности занимает виртуальная среда (виртуальные игры, Интернет), которая предлагает свои механизмы формирования человека. И здесь возникает проблема двойственности свободы, проблема, которая неизбежно связана с процессами идентификации и социализации.

Как представляется, акцентирование именно феномена свободы в качестве первичного фактора, который доминирует в процессе модификации сущности практик идентификации и социализации личности, является одновременно как закономерным, так и основополагающим явлением. Поскольку как раз свобода как феномен и понятие обладает неисчерпаемым потенциалом своего участия в жизни человека, особенно в условиях реального и возможного многообразия современных мироструктур. К тому же реальность человеческого мира немыслима без проекций и актуализаций свободы с ее многоуровневыми смысловыми оттенками и коннотациями.