Игорь Котляров - Социология лидерства. Теоретические, методологические и аксиологические аспекты

Н. Макиавелли так и не увидел Родину независимой и единой, сильной и процветающей. Объединение Италии произошло лишь в середине XIX в. Тем не менее великий мыслитель отразил в своих трудах, прежде всего в «Государе», основную тенденцию общеевропейского политического развития того времени, заключавшуюся в процессе образования единых национальных государств. А они, действительно, создавались при помощи силы и хитрости. Мелкие суверены уничтожались, из всех претендентов власть должен был захватить один-единственный претендент – новый государь, обладающий определенными личностными качествами, умеющий строить взаимоотношения со своим народом, отражать его интересы.

Современные исследователи выделяют шесть важнейших принципов Макиавелли, которые оказали существенное влияние на дальнейшее развитие теории политического лидерства:

1) государь должен обладать набором личностных качеств и характеристик, позволяющих ему эффективно выполнять властные функции;

2) взаимоотношения государя и сторонников / противников должны строиться на определенных, заранее разработанных принципах;

3) на авторитет государя существенное влияние оказывает поддержка народа;

4) сторонники и противники должны четко знать, что они могут ожидать от государя, и понимать, что он хочет от них;

5) государь должен обладать политической волей к принятию важных и не всегда популярных решений;

6) государь – всегда образец мудрости и справедливости для своих последователей и сторонников [131; 132; 261; 272].

Выдающийся мыслитель и философ, писатель и ученый Дезидерий Эразм Роттердамский был своего рода символом эпохи Возрождения. Еще при жизни он был назван «королем гуманистов», стал общеевропейским лидером гуманистического движения и неоспоримым «властителем дум» прогрессивно настроенной европейской интеллигенции.

В работе «Похвала глупости» Эразм Роттердамский дал подробнейшую и крайне негативную характеристику тогдашнему обществу. Дворян и знать он относил к «сословию безумцев». Их жизнь лишена смысла, – утверждал мыслитель, – ради «охоты на красного зверя» они забывают обо всем на свете. Эразм подвергает резкой критике тех, кто кичится «благородством своего происхождения», хотя и «не отличаются ничем от последнего прохвоста», тех, кто хвастает скульптурными и живописными изображениями своих предков и «готовы приравнять этих родовитых скотов к богам» [643].

Эразм Роттердамский, как и Никколо Макиавелли, крайне негативно относился и к народу. Он считал его невежественным и больше других подверженным глупости. «Народ – толпа» – это и безликая масса, источник анархии, насилия, кровавого бесчинства, которые он ненавидит и панически боится, боится и их бунтов, восстаний, общественных потрясений [641]. Он осознавал, что народ, как «исполинский и многоголовый зверь», никогда не будет считаться с его призывами к осторожности и умеренности. Что до массы христиан, то, судя по их понятиям о добрых нравах, никогда не бывало ничего пакостнее, даже среди язычников [642].

В то же время Эразм выделял из одноликой толпы, серой массы самого человека, индивидуума. Считая личность высокой ценностью, он отмечал ее важность и подчеркивал истинное место личности в обществе и коллективе. Ученый был убежден, что мир создан благим и прекрасным, благим и прекрасным создан и человек. Мир, по эразмиански, – творение божие. Однако великий гуманист был убежден, что «мир» – это прежде всего человек, не материальные условия его существования, как природные, так равно и социальные, и вдобавок – отдельно взятый человек, а не общество.

Прекрасным и великим должен быть и идеальный правитель. Размышляя о его качествах, Эразм Роттердамский подчеркивал, что в управлении государством имеют особое значение мудрость и справедливость, гуманизм и умеренность, предусмотрительность и забота об общем благе, личностные качества, имеющие очень важное значение в повседневной политической деятельности. По мнению мыслителя, образец «доброго правления» и гуманизм должны быть «привиты» будущим государям с детства. Только тогда в государстве будут царить мир, социальная гармония, веротерпимость. И только такое государственное правление достойно титула правителя, а государь достоин своего высокого титула [641–643].

Единомышленником Эразма был великий французский мыслитель и гуманист Мишель де Монтень . В своем основном труде «Опыты» он рассматривал человека как наивысшую общественную ценность, верил в его неисчерпаемые возможности, относясь с долей огромного скепсиса к божественному провидению. Он создал модель идеального правителя, которая наиболее рельефно представлена во второй книге этого знаменитого произведения. «Прекрасная вещь – быть великим правителем, – отмечал мыслитель, – следовательно, управление миром принадлежит некоей блаженной природе. Светила не причиняют нам вреда; следовательно, они полны благости. Мы нуждаемся в пище; следовательно, боги тоже в ней нуждаются и питаются парами, поднимающимися ввысь. Мирские блага не являются благами для бога; следовательно, они не являются благами и для нас. Наносить оскорбление и быть оскорбленным в одинаковой мере свидетельствует о слабости; следовательно, безумие – бояться бога. Бог благ по своей природе; человек же благ в меру своих стараний, а это выше. Божественная мудрость отличается от человеческой лишь тем, что она вечна; но длительность ничего не прибавляет к мудрости, следовательно, мы сотоварищи» [378, с. 260].

М. Монтень был убежден, что идеальные правители должны быть примером во всем и всегда. Он писал, что «император Юлиан настаивал на еще большем: он говорил, что «философу и честному человеку перевести дух и то возбраняется», т. е. что им подобает отдавать дань потребностям нашего естества лишь настолько, насколько это безусловно необходимо, занимая всегда и душу и тело делами прекрасными, великими и добродетельными» [378, с. 603–604].

В то же время мыслитель признавал, что такие добродетели, как справедливость и мягкость, могут вступать в противоречие с требованиями «необходимости» и политической реальности.

Философ осуждал тех мыслителей и политиков, которые «в своих рассуждениях об обязанностях монарха толкуют лишь о способах извлечения выгоды при ведении им своих дел и пренебрегают при этом заботой о сохранении им добропорядочности и незапятнанной совести» [378, с. 578]. Осуждал он и другой тип государей. «Выгода, которая манит людей на всякого рода злодейства, как, например, святотатство, убийства, мятежи и предательства, всегда предпринимаемые в каких-либо коварных целях, – писал французский мыслитель, – влечет за собой бесчисленные невыгоды, поскольку, показав образец своего вероломства, такой монарх сразу нарушает добрые отношения с другими монархами и теряет возможность вступать с ними в какие бы то ни было соглашения» [378, с. 578].