Игорь Котляров - Социология лидерства. Теоретические, методологические и аксиологические аспекты

Бывает, по мнению М. Монтеня, ситуация, когда политика не согласуется с человечностью и когда ради спасения государства приходится отказываться от библейских заповедей. Он вслед за античными историками признавал, что в политике насилие существует, оно неизбежно, а борьба является естественным состоянием. Но жестокость, пытки и издевательства над поверженным врагом ученый осуждал во всех их проявлениях.

В его лидерской концепции существует строго научный анализ противоречий между нравственными принципами и политической реальностью. М. Монтень, как и Н. Макиавелли, подчеркивал, что править, используя только честные политические методы и средства, невозможно. Философ попытался найти оптимальное решение данного противоречия, вводя категорию внутреннего состояния государя. Если правитель считает, что он не может достойно править, то должен добровольно передать заботу о государстве другому достойному человеку.

Однако не только правители, но и герои находились в центре лидерских исследований мыслителей эпохи Возрождения. Одной из попыток осмыслить истоки героического является работа Джордано Бруно «О героическом энтузиазме» [71], в которой героическое рассматривается в диалектическом единстве с эстетическими требованиями. Энтузиазм – это любовь и мечты о прекрасном и хорошем, при помощи которых мы преобразовываем себя и получаем возможность стать совершеннее. В исследовании выделены основные личностные качества, необходимые герою для того, чтобы двигаться к высокой Истине. Показывается, как воля пробуждается, направляется, движется и руководится сознанием, и взаимно: как сознание возбуждается, формируется и оживляется волею; так что идет впереди то одно, то другое. Здесь рождается сомнение насчет того, что имеет большую значимость: интеллект, или вообще познавательная способность, или акт познания, или же воля, или вообще способность желать, или даже страсть; и можно ли любить сильнее, нежели понимать; а также означает ли, что все то, что в известной мере желаемо, вместе с тем в той же мере и познаваемо или же наоборот, в силу чего принято звать желание познанием, как мы это видим у перипатетиков, учение которых нас воспитывало и питало в юности и которое называют познанием; все это, начиная с желания возможного и естественного действия, откуда все следствия, цели и средства, начало, причины и элементы делят на начально, средне и окончательно известные по их природе, в которых участвуют, в конце концов, совместно и желание и познание [71].

Таким образом, в трудах мыслителей эпохи Возрождения формируется модель нового политического лидера, который ставил задачу изменить жизнь и порядок в государствах, сделать жизнь более богатой, более справедливой. В то же время некоторые философы освобождали правителей не только от религии, но и от морали. Появляющиеся буржуазные отношения требовали от лидера принципиально новых личностных качеств – умения сплотить общество, используя при этом все доступные и недоступные методы и средства для сохранения и укрепления личной власти, способности заставить граждан, если не любить или уважать, то хотя боятся его.

В последующие времена, вплоть до ХIХ в., исследование лидерства в достаточно широком масштабе не проводилось, так как мыслители того периода своей главной задачей видели создание общественных структур, ограничивающих личную власть правителей. В ХVII – ХVIII вв. все же предпринимались ограниченные попытки реанимации традиций индивидуалистической трактовки исторического процесса. Наиболее яркими представителями волюнтаристской теории лидерства, рассматривающей историю как результат целенаправленного творчества выдающихся личностей, были Томас Карлейль и Ральф Уолдо Эмерсон.

Через всю работу известного шотландского историка Томаса Карлейля «Герои, почитание героев и героическое в истории» проходит мысль, что «история мира есть биография великих людей». Мыслитель рассматривал деятельность политических лидеров и противопоставлял ее действиям маленьких, «безымянных» людей. Т. Карлейль построил свою лидерскую модель на примере великих личностей – тех, кто становится покровителями, вождями, пастырями, учителями и способны повести за собой широкие народные массы. Он провозгласил «культ героев», на чьих биографиях основывается история человечества и которые обладают уникальными личностными качествами: мудростью, отвагой, самобытностью речей и поступков, искренностью и покорностью к стоящим выше них, что позволяет им быть посредниками между человечеством и божественным миром. Т. Карлейль был убежден, что лидеры – это «великие люди, вожди человечества, воспитатели, образцы и, в широком смысле, творцы всего того, что вся масса людей вообще стремилась осуществить, чего она хотела достигнуть; все, содеянное в этом мире, представляет, в сущности, внешний материальный результат, практическую реализацию и воплощение мыслей, принадлежавших великим людям, посланным в наш мир. История этих последних составляет поистине душу всей мировой истории» [222, с. 7].

Исследователь неоднократно подчеркивал, что «культ героев, низкопоклонное восхищение от глубины сердца, ревностное, безграничное подчинение наиболее благородной, божественной ипостаси человека – разве это не источник самого христианства? [222]. Для Т. Карлейля только выдающая личность, обладающая двумя существенными свойствами – искренностью и интуицией, может быть лидером.

Ученый предложил принципиально новую типологию лидеров: божество; пророк; поэт; пастырь; писатель; вождь (государственный человек, им может быть и великий злодей-организатор типа Тамерлана или Батыя) [222].

Политические лидеры или, по Т. Карлейлю, великие люди «всегда составляют крайне полезное общество. Даже при самом поверхностном отношении к великому человеку мы все-таки кое-что выигрываем от соприкосновения с ним. Он – источник жизненного света, близость которого всегда действует на человека благодетельно и приятно. Это – свет, озаряющий мир, освещающий тьму мира; это – не просто возжженный светильник, а скорее, природное светило, сияющее, как дар неба; источник природной, оригинальной прозорливости, мужества и героического благородства, распространяющий всюду свои лучи, в сиянии которых всякая душа чувствует себя хорошо. Как бы там ни было, вы не станете роптать на то, что решились поблуждать некоторое время вблизи этого источника. Герои, взятые из шести различных сфер и притом из весьма отдаленных одна от другой эпох и стран, крайне не похожие друг на друга лишь по своему внешнему облику, несомненно, осветят нам многие вещи, раз мы отнесемся к ним доверчиво. Если бы нам удалось хорошо разглядеть их, то мы проникли бы до известной степени в самую суть мировой истории» [222, с. 33].