Иван Забаев - Семья и деторождение в России. Категории родительского сознания

«Многие микробы, живущие вокруг нас, не причиняют вреда здоровому организму. Но если не проводить регулярную уборку с использованием дезинфицирующего средства, количество микробов быстро вырастет до критической отметки, когда иммунитет человека может не справиться с инфекциями.

Из микроорганизмов, живущих в наших домах, гигиенисты и эпидемиологи отмечают клебсиеллу, золотистый стафилококк, энтеровирус, лямблии и др. На детских игрушках скапливается огромное количество бактерий, способных причинить немалый вред здоровью малыша. Среди наиболее опасных микроорганизмов, обитающих в детской, ученые выделяют следующие: стафилококк золотистый, дифтерийная палочка, палочка Коха, аденовирус, вирус герпеса, ротавирус. Все они вызывают серьезные заболевания, особенно опасные для детского организма.

Несомненно, в туалетах живет большое количество микробов. Особенно они опасны, если у вас совмещенный санузел. Ведь когда мы спускаем воду в унитазе, миллионы невидимых глазу бактерий разлетаются на расстояние до 5 метров. А при совмещенной планировке бактерии могут попасть и на шторку ванной, и на полотенца, и на зубные щетки. Наибольшему микробному заражению в туалетах подвергнуты не только сиденья унитазов, но в первую очередь дверные ручки, краны смесителей и ручки смыва воды в унитазе. Чтобы сохранить в туалете чистоту и обезопасить себя от опасных бактерий, регулярно протирайте поверхности унитаза дезинфицирующим средством, а ручки и смесители водой с добавлением Domestos» (URL: http://www.domestos.ru/recommendation Дата обращения: 11.10.2011).

Итак, люди окружены микробами. Микробы везде. Они обладают собственной активностью, перемещаются на гигантские (относительно своего размера) расстояния. Микробы – источник потенциальной опасности. Микробы невидимы. Увидеть их может только человек со специально организованным зрением (микроскоп и др.). Тем, кто не может организовать себе такое зрение, предлагается способ избавления от этой проблемы [34].

Так (с помощью рекламы и СМИ, диспансеризаций, обязательных полисов медицинского страхования, обучения в школах и т. д.) онтология потенциальных медицинских угроз появляется в повседеневном жизненном мире человека. В соответствии с ней человек все же может попытаться с этими угрозами справиться, если будет вести себя ответственно по отношению к ним и постоянно их контролировать. Справиться с ними полностью он не может, поскольку число их огромно и каждый год возникает какая-то «новая», смертельно опасная болезнь, сеющая панику и уносящая жизни.

5. Именно по отношению к такому, так устроенному, существующему миру человеку и приходится рассматривать ситуацию деторождения. Тогда понятно, что ситуация рождения ребенка осмысляется им практически исключительно в логике медицинской аргументации. Если даже желание ребенка формируется вне ее, то реализация этого желания, во-первых, проходит под постоянным контролем медицины (в подавляющем большинстве случаев сегодня женщина в России на раннем сроке беременности должна встать на учет в женской консультации, периодически сдавать «необходимые» анализы, осматриваться специалистом, наконец, само рождение ребенка в подавляющем большинстве случаев происходит в роддоме – в медицинском учреждении).

Нужно сказать, что как в общении родителей, так и в социологических исследованиях [35]периодически поднимается вопрос о том, что организация медицины в России снижает мотивацию рождаемости, – например, из-за тяжелой атмосферы в женских консультациях, очередях, в роддомах и т. д., а также из-за ощущения коррумпированности медицины. Однако наши данные позволяют сказать, что все это в ряде случаев происходит и принимается родителями во внимание, а в другом ряде случаев – нет. Нам кажется, сегодня очень непросто понять, есть ли какая-то магистральная линия влияния этих процессов на деторождение или нет, и жесткую закономерность здесь сейчас обнаружить трудно; поэтому мы подробно на данных сторонах проблемы не останавливаемся. И еще одно соображение – желание родить своего ребенка (это важно как для откладывания первого рождения, так и для принятия решения о последующих) или взять чужого формируется либо частично с учетом медицинской аргументации, либо полностью в его рамках. Многие люди любят детей и хотят иметь ребенка, но очень не многие хотят родить (и выходить) ребенка.

Хочется ребенка еще одного, но как представлю весь этот ужас с маленьким – он такой хрупкий, так его жалко. Все эти бессонные ночи – тяжело, конечно, но главное, чтобы он был здоровым. Ничего же не понятно, что с ним, ведь до двух лет он даже сказать не может, где у него болит. Зубы эти, животик… Кто бы сказал, что у него ничего болеть не будет, – я бы нарожала, двоих-то бы еще родила точно (Галина. Пермь. 30 лет. Замужем. Один ребенок).

Итак, гипотеза состоит в том, что медицина формирует у современного человека определенное видение мира – мира, наполненного (невидимыми и плохо контролируемыми) опасностями. Рождение ребенка, осмысляемое в значительной степени в медицинской логике, сопряжено со всеми этими опасностями, а ответственность за него несут родители. В связи с этим потенциальные родители нередко стараются отложить эту ответственность или уйти от нее.

Резюме

В двух предыдущих главах, раскрывая тезис о связи роста рационализации человеческого поведения и снижения деторождения, мы попытались показать, что в обществе наших дней вопрос о рождении ребенка не рассматривается людьми как рациональное действие. Принимая решение о рождении ребенка, действующий в первую очередь занимается не рациональным соотнесением целей и средств, но преодолением специфического вида страха и неопределенности [36]. Это, в частности, позволяет ставить под вопрос применимость моделей экономического человека к исследованию процессов деторождения [37].

Мы попытались показать, что основной [38]категорией, в рамках которой действующими воспринимается ситуация деторождения, является категория ответственности. Эта категория в нарративах респондентов чаще всего возникает в связи с использованием тех или иных медицинских аргументов о рождении, нерождении и выхаживании ребенка.

Мы предположили, в рамках тезиса Ф. Нотштейна, что именно медицине можно вменить активную причастность к сложившейся ситуации с деторождением. Наша гипотеза (мы основываемся на аргументе У. Бека) состоит в том, что медицина и сопутствующие ей отрасли – косметология, гигиена и др. – участвуют в активном производстве рисков. Производство рисков осуществляется посредством разделения терапии и диагностики и неравномерного их развития. Темпы развития диагностики значительно опережают темпы развития терапии, и, как следствие, число известных, но неизлечимых, хронических и острых болезней возрастает многократно.