Владимир Соловьев - Теория социальных систем. Том 1. Теория организации социальных систем

«Все содержание жизни человечества Ф. Энгельс выражал формулой: производство людей, производство вещей, производство идей. «В термине «производство» скрыто понятие организующего действия. И мы сделаем формулу точнее: организация внешних сил природы, организация человеческих сил, организация опыта. Что же оказалось? У человечества нет иной деятельности кроме организационной, нет иных задач, кроме организационных.» [10. Кн. 1. С. 71]. «Природа – великий первый организатор; сам человек – лишь одно из организованных произведений. Он – ученик природы, и пока еще очень слабый»

«Сама возможность подражания – в сущности уже достаточное доказательство того, что между стихийной организующей работой (?) природы и сознательно-планомерной – людей нет принципиального непроходимого различия. Это достаточное доказательство принципиальной однородности организационных функций человека и природы. Но еще ярче и убедительнее выступает эта основная общность там, где человек, не подражая природе, вырабатывает такие же организационные приспособления, какие потом находит и в ней познание. [10. Кн. 1. С. 75]. Вся история развития анатомии и физиологии переполнена открытиями в живом теле таких механизмов – от самых простых до самых сложных, которые раньше этого уже были самостоятельно изобретены людьми. Но вот сопоставление другого рода: социальное хозяйство у человека и у высших насекомых. О подражании между ними, конечно, не может быть и речи. Между тем и в способах производства (?) и в формах сотрудничества (?) параллелизм поражающий. Постройка сложных расчлененных жилищ у термитов и муравьев, скотоводство у муравьев, которые содержат травяных тлей в виде дойного скота, зародыши земледелия у некоторых американских видов: выпалывание травы вокруг пригодных в пищу злаков, разведение съедобных грибков внутри муравейников муравьями – листогрызами в Бразилии – факты общеизвестные. Широкое сотрудничество и сложное разделение труда (?) у социальных (?) насекомых опять-таки известны, правда, там разделение труда, главным образом «физиологическое», т. е. связанное со специальным устройством организма у разных групп – рабочих, воинов и т. п. Общий характер организации (?) муравьев – матриархально-родовой быт; при этом мать является не руководительницей работ, не властью в своей общине, а ее живой, кровной связью. Наблюдаются у муравьев даже явления, аналогичные социальным человеческим порокам, в частности, алкоголизм. Во многих муравейниках живут гости – жучки Atemeles, Lomechusa и др., за которыми хозяева ухаживают и которых содержат ради того, чтобы наслаждаться какими-то приятными для них эфирными выделениями этих жучков. Результаты получаются также аналогичные тому, что у людей: частичное, а иногда и полное вырождение целых муравейников». [10. Кн. 1. С. 76].

А. А. Богданов неоднократно в своей работе подходит к обоснованию одного из основных законов организации – закона синергии. «Общество, построенное на разделении труда и на обмене, не представляющее организованной системы труда в целом, и не может ставить свои задачи в ином масштабе, как частичном. Это само собой понятно по отношению к каждому из миллионов отдельных хозяйств или предприятий, образующих такое общество. Существует, правда, и организация государственная, задачи которой формально относятся к обществу в целом. Но они ставятся в специализированном виде как военная, финансовая, полицейская и т. д. при всей широте вполне частичные по своему содержанию. Но чем больше общество растет и развивается, тем сильнее и болезненнее для него сказывается его неорганизованность в целом. Гигантская масса живых активностей (вместо деятельности (!), прим. автора) в нем непрерывно накопляемая, все труднее и менее совершенно сохраняет свое равновесие. Острые хронические болезни социальной системы – бедствия ожесточенной конкуренции, кризисы местные и мировые, возрастающая напряженность борьбы между нациями из-за рынков, безработица, беспощадные классовые конфликты – все это вместе образует грандиозное расточение общественных сил и создает атмосферу всеобщей неуверенности в будущем. Эти грозные проявления общих дезорганизационных процессов, и борьба с ними при помощи методов частичного характера, какими располагает специализация, по существу дела обречена на безуспешность. Таким образом, сам ход жизни все настоятельнее и неуклоннее выдвигает организационные задачи в новом виде – не как специализированные и частичные, а как интегральные» [10. Кн. 1. С. 104–105].

«Представление о необходимости перехода к интегральной организации социальных систем различно: одни полагают, что всеобщую социальную организацию сможет осуществить только финансово-промышленный капитал, другие возлагают эту роль на государство с интеллигенцией – чиновничьей, ученой и профессионально-технической; третьи находят такую силу в развивающейся организации рабочего класса» [10. Кн. 1. С. 106]. Но в любом случае, утверждает А. А. Богданов, «всю сумму рабочих сил общества – десятки и сотни миллионов разнообразно дифференцированных единиц – придется стройно связать в один коллектив и точно координировать со всей наличной суммой средств производства – совокупностью вещей, находящихся в распоряжении общества; причем в соответствии с этой исполинской системой должна находиться и сумма идей, господствующих в социальной сфере, иначе целое оказалось бы неустойчивым, механическое единение перешло бы во внутреннюю борьбу. Эта триединая организация – вещей, людей и идей – очевидно, не может быть построена иначе, как на основе строгой научной планомерности, а именно организационного опыта накопленного человечеством. Необходима, следовательно, универсальная организационная наука». [10. Кн. 1. С. 196].

«Было бы величайшей, поистине детской наивностью думать, что единая общественно-трудовая система может быть устроена обыденно-эмпирическим путем, наподобие того, как большинство людей устраивают теперь свое частное хозяйство, или путем простого сговора, парламентского обсуждения и решения и т. п.» [10. Кн. 1. С. 106]. Нужна соответствующая теория организации. «Всеобщую организационную науку мы будем называть «тектологией». В буквальном переводе с греческого это означает «учение о строительстве». «Строительство» – наиболее широкий, наиболее подходящий синоним для современного понятия «организация». [10. Кн. 1. С. 112].

«Первые попытки точно определить, что такое организация, привели к идее целесообразности. Понятие организация относилось тогда, конечно, только к живым существам, и исходным пунктом исследования брался отдельный организм. Целесообразное устройство разных его частей и целесообразная их связь не только были очевидны, но при дальнейшем исследовании этот их характер выступал все полнее и глубже, поражая своим совершенством. Идея целесообразности заключает в себе идею цели. Организм, организация имеют «цель» и «сообразно» ей устроены. С развитием науки, однако, выяснилось, что те отношения, которые выражаются словом «целесообразность», могут возникать и развиваться вполне естественным путем, при отсутствии всякого «субъекта», сознательного ставящего цели, что в природе существует объективная целесообразность. Она результат мировой борьбы организационных форм, в которой формы «целесообразные» или «менее целесообразные» разрушаются и исчезают, «более целесообразные» сохраняются – процесс естественного отбора. И само понятие целесообразности оказывается при этом, в сущности, только аналогией или вернее метафорой, способной вводить в заблуждение. Ясно, что оно не годится для научного определения организованности.