Л. Михайлова - Религиозные традиции мира: иудаизм, христианство, ислам. Учебное пособие

Тора является главной и наиболее авторитетной с религиозно-догматической точки зрения частью Танаха. Она состоит из пяти книг, обычно называемых в иудейской традиции по первым словам: «В начале», «И вот имена», «И воззвал», «В пустыне», «Вот слова». Используемые в русском переводе Ветхого завета названия – «Бытие», «Исход», «Левит», «Числа», «Второзаконие» – восходят к греческому тексту Библии. Перевод древнееврейской Библии – Танаха – на греческий язык, осуществленный в Египте в 282–246 гг. до н.э., получил название Септуагинта (в переводе с латинского – семьдесят , отсюда и символическое обозначение перевода знаком «LXX»). Это название объясняется бытовавшим среди александрийских иудеев преданием о том, что по велению египетского царя Птоломея II Филадельфа семьдесят приехавших из Иерусалима толковников (переводчиков), каждый по отдельности, осуществили перевод иудейских священных текстов на греческий язык. При сравнении переводов оказалось, что все они совпали от первой до последней буквы, что должно было быть свидетельством мистического Божественного участия. Впоследствии Септуагинта была принята христианством (прежде всего православием) и послужила основой (наряду с Масоретским текстом) при переводе Ветхого Завета на церковно-славянский и русский языки.

Согласно иудейской, а вслед за ней и христианской исторической традиции, автором Пятикнижия считается Моисей, легендарный предводитель иудеев во времена их бегства из египетского рабства. Объединенные общим сюжетом книги Торы повествуют об истории израильтян и их мифических предков от сотворения мира и появления первого человека до исхода из Египта и возвращения к границам «земли обетованной». Сутью исторического процесса, согласно Пятикнижию, является возникновение, развитие и сохранение союза (в библейской терминологии – завета) между Богом Яхве и избранным им народом.

Художественное своеобразие Пятикнижия во многом определяется не только творческой переработкой устных и письменных литературных традиций сиро-палестинского региона, но и особым повествовательным стилем – предельно лаконичным и точным, свободным от всяческих живописных описаний, избыточных эпитетов и расцвечивающих детализаций. В результате достигается непревзойденная рельефность и выразительность художественного повествования. Одной фразы оказывается достаточно, для того, чтобы передать, к примеру, невероятную силу и глубину человеческого чувства: «И служил Иаков за Рахиль семь лет, и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее» (Быт. 29:20). Особую выразительность Пятикнижию придает и восходящий к фольклорным традициям прием введения в текст стихотворных фрагментов, когда своеобразный ритм повествования задается переходами от прозы к стихам и обратно.

Первая книга Пятикнижия называется в иудейской традиции «Берешит», что в переводе с древнееврейского означает «в начале» . Русское название этой книги – «Бытие» – является неточным переводом греческого слова «Генезис», обозначающего происхождение, зарождение, становление .

Эта книга – об истоках вселенной, человечества и его взаимоотношениях с Творцом. Представление о Яхве как единственном, вечном и всемогущем Боге обусловило основные черты ветхозаветной космогонии [4] Космогония (от греч. kosmos – мир и goneia – рождение ) – концепция возникновения мира. и антропогонии [5] Антропогония (от греч. antropos – человек и goneia – рождение ) – концепция возникновения человека. , изложенных в первой книге Пятикнижия. Мир, человек и все сущее появляется в результате божественного веления. Книга Бытия повествует о том, как «из ничего» силою слова в шесть творческих периодов – шесть дней творения – Бог создает гармоничный, прекрасный мир. Мир, в котором противоположности (свет – тьма, вода – суша, небо – земля и т.д.) уравновешивают и дополняют друг друга. Не случайно рассказ о каждом дне творения, начиная с третьего, завершается словами: «И увидел Бог, что это хорошо». Рассказ о шести днях творения символизирует в иудейской, христианской и исламской традициях не только поэтапность творения мира силой Божественного слова, но и цикличность жизненного ритма, состоящего из чередования шести дней труда и седьмого дня отдыха.

Властелином над сотворенным миром поставлен человек – «венец творения», созданный «по образу и подобию» Бога. Представление о человеке как о творении, созданном «по образу и подобию» Творца, отражает основные особенности библейской антропологии [6] Антропология (от греч. antropos – человек и logos – учение ) – учение о человеке. . Создание человека является «венцом» творения, его завершающим этапом. Человек подобен (похож, но не равен) Богу, поскольку наделен частицей божественного: живой душой и разумом, способностью творить, участвовать в создании мира (миф о наделении животных именами – Быт. 2:19). Кроме того, человеку предоставлено право господствовать в сотворенном мире: «…наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт. 1:28). Но главное, что отличает человека от всей остальной твари и уподобляет его Богу – это свобода. Свобода в своем подчинении или неподчинении Творцу.

Обладающий свободой выбора человек в лице прародителей Адама (древнеевр. – человек ) и Евы (древнеевр. – жизнь ) нарушает мировую гармонию неповиновением воле Создателя – грехопадением. Тем самым человек, не устоявший перед искушением «змея» и притягательностью «запретного плода», лишает себя райского блаженства и обрекает на качественно иную жизнь (позднее в христианской традиции грехопадение будет рассматриваться как «первородный грех», исказивший подлинную природу человека, восстановление которой становится возможным только после искупительной жертвы Иисуса Христа и обретается в таинстве крещения).

С момента грехопадения, избрав для себя путь личного познания добра и зла, человечество, утратившее возможность непосредственного общения с Богом, каждым своим поступком, каждым действием либо удаляется от Бога, либо приближается к нему. И каждый шаг на этом пути влечет за собой награду или наказание.

Книга Бытия повествует о том, как жизнь из награды может превратиться в наказание («Каинова печать» [7] С библейских времен образ «каиновой печати» является символом неисправимой порочности человека. В ветхозаветном повествовании «Каинова печать» – это знак Божественного проклятия, которым отмечен Каин, совершивший братоубийство и нераскаявшийся в содеянном. По велению Бога убийца парадоксальным образом лишается возможности быть убитым. Божественная воля обрекает его на мучительную жизнь изгнанника, отвергаемого землей и людьми, жизнь, которая оказывается хуже смерти. ), как обрекается на гибель развратившаяся часть человечества («Всемирный потоп», «Содом и Гоморра»), как с Божьей помощью спасаются праведники (Енох, Ной, Лот, Иосиф и другие), как карается стремление к горделивому самопрославлению («Вавилонская башня» [8] Образ Вавилонской башни как символа человеческой гордыни и самонадеянности восходит к ветхозаветному преданию, повествующему о попытке людей построить башню, высотой своей достигающую неба. Очевидно, что буквальный образ Вавилонской башни навеян месопотамскими зиккуратами (и в первую очередь, Вавилонским храмом Этеменанки), а ее символический смысл трактуется как стремление порочного, «допотопного» человечества встать вровень с Богом. Божественная кара в виде смешения языков и рассеяния переставших понимать друг друга народов одновременно выступает в качестве своеобразного объяснения первопричины языковой и территориальной разобщенности людей. ) и избирается самый преданный («Авраамова вера») для того, чтобы стать прародителем избранного Богом народа.