Валентина Сченснович - Россия и мусульманский мир № 4 / 2012

Сама страна, где ты родился и жил, Родина, – ценность для большинства людей. Представление о ней обычно эмоционально окрашено и составляет тот компонент идентичности, который именуется патриотизмом (речь идет о нормальном, а не о квасном патриотизме). «Что для Вас значит быть патриотом России?» – спрашивали в ходе опросов респондентов. Во всех поколениях были согласованные ответы: «любить свою страну» – 95–99 %, «стремиться улучшить жизнь в стране» – 92–97 %, «гордиться своей страной» – 91–97 %. Это ответы на вопрос об абстрактных представлениях респондентов.

Исследователи Левада-центра задавали вопрос, относящийся к самому респонденту: «Гордитесь ли Вы тем, что живете в России?» С 1996 г. они получали положительные ответы («определенно да», «скорее да») более 70–80 % опрошенных. Можно вспомнить, как радовалось большинство россиян, когда страна выиграла право на проведение зимней Олимпиады в Сочи. 71 % респондентов, по опросам проекта «20 лет реформ», отнесли это событие к положительным за истекшее десятилетие. Ведь нередко наши граждане испытывают «чувство стыда за нынешнее состояние своей страны». О таких чувствах за последний год заявило большинство (37 % испытывали это чувство часто, и еще 48 % – иногда). В такой ситуации и историческая память, и нынешнее состояние сознания подсказывают поиски компенсации.

И вот при ответе на вопрос: «Какая идея сегодня могла бы вдохновить людей, сплотить их во имя общих целей?» (респондентам предлагалось выбрать из 11 вариантов не более трех ответов) наибольшее число выборов (42 %) получила «идея единения народов России в целях ее возрождения как великой державы». Идеи «возвращения к социалистическим идеалам», «объединения славянских народов», «решения глобальных проблем, стоящих перед человечеством», «правового государства» набирали 13–38 % ответов.

Данные опроса не дают основания однозначно толковать стремление россиян к «возрождению великой державы» как агрессивные державнические настроения. Мнение об «особой исторической миссии России» разделяют не более 9 % опрошенных. Скорее идея величия – это компенсаторная потребность, и связана она с патриотическими настроениями, которые действительно достаточно представительны. Устойчиво поддерживается мнение «Родина у человека одна, и нехорошо ее покидать», его разделяют половина опрошенных (52 %).

Патриотизм этот, конечно, не всегда критичный. С тем, что патриот должен «говорить о стране правду, какой бы она ни была», не согласились пятая часть опрошенных, треть были согласны с тем, что надо «не говорить, что у твоей страны есть недостатки». Есть и другой подтвержденный опросом неблагоприятный симптом – солидаризация в немалой мере основана на обидах. 62 % респондентов присоединились к мнению: «Люди моей национальности многое потеряли за последние 15–20 лет». Среди русских это мнение разделяют больше, чем среди других национальностей, – 64 против 44 % соответственно. Сплачивает обида за выход из СССР народов бывших союзных республик, за национальные движения, в ходе которых русских обвиняли в имперской политике, наконец, за критику пережитого общего прошлого.

Отсюда такая чувствительность к вопросу о том, какое место должно занимать большинство в полиэтническом пространстве страны. С одной стороны, у старшего поколения еще живут прежние представления о нормах в стране, где каждый человек «надежный товарищ и друг», у части среднего и младшего – о гуманных ценностях толерантности, которые декларирует демократия. С другой стороны, у части русских сильна обида за потерю статуса старшего брата.

За 20 лет эти обиды не ушли из сознания людей. Они получили дополнительную подпитку за счет тех чувств, которые переживают и другие народы в Европе, в тех странах, в которых имел место значительный и быстрый приток инокультурного населения. Россия в эти годы стала третьей страной в мире после США и ФРГ по притоку иммигрантов. И происходило это на фоне существенно изменившегося этнического состава населения. В СССР русские составляли 51 %, теперь в Российской Федерации их 80 %. К тому же мы переживаем последствия чеченского кризиса (на восстановление республики затрачиваются миллиарды рублей, а в ответ проходят митинги под лозунгом «Хватит кормить Кавказ!»). Среди угроз, которые вызывают наибольшие тревоги, опрошенные на втором месте после терроризма (что тоже зачастую имеет кавказский след) назвали «втягивание России в долгосрочный конфликт на Кавказе».

Российская идентичность конструировалась как солидаризирующая, снижающая этнически маркирующую социальную и политическую дифференциацию. На это надеялась и власть, и активная часть общества, во всяком случае либерально ориентированная или ощущающая опасность дискриминации. И хотя был опыт британской идентичности, который смягчил постколониальную ситуацию, но не спас от североирландского конфликта и лондонских эксцессов лета 2001 г., и опыт французской политической нации, не уберегший от волнений в социально неблагополучных кварталах, все же надежды не умирали и энтузиазм разных политических сил в формировании российской политической нации и российской идентичности не спадал.

Социологические исследования, в том числе по проектам «20 лет реформ», «Гражданская, региональная и этническая идентичность и проблемы интеграции российского общества», показывали – проблемы межэтнических отношений остаются.

Этнополитические установки даже тех, кто чувствует себя «больше россиянином, чем человеком своей национальности», не отличаются существенно в более лояльную сторону. 68 % из них ответили, что испытывают раздражение или неприязнь к представителям каких-то национальностей. Чаще всего в этом случае имеются в виду люди, приехавшие из республик Северного Кавказа и Центральной Азии. 61 % одобрили бы метод сталинского прошлого и нынешней Франции периода Николя Саркози – принудительное выселение каких-то национальностей из города или села, в котором они живут.

Таким образом, российская идентичность, отражая формирование политической, гражданской нации в стране, включает, как и в старых демократиях, представления и установки, далеко не всегда соответствующие гражданским идеалам. В условиях, когда к объективно имеющемуся положению в стране политиками-популистами добавлялась политизация этнического фактора, представления людей о многонациональности как исторической данности нашей страны менялось. «То, что в России живут люди разных национальностей, это скорее преимущество для развития страны или скорее проблема?» – спрашивали респондентов. Однозначно считали это преимуществом 16 %. Позиция «и то и другое» была самая распространенная и набрала 41 %, а 28 % полагают, что это «скорее проблема».