Валентина Сченснович - Россия и мусульманский мир № 8 / 2012

Крупнейший этнос России, представители которого исповедуют преимущественно ислам, – это татары. Их число по переписи 2002 г. составляло 5 558 000 человек. Примечательно, что прирост этой группы составил всего лишь 0,7 %, всего на 36 тыс. человек, в то время как число чеченцев за 11 лет (и каких непростых для Чечни!) с 1991 по 2002 г. увеличилось с 899 тыс. до 1 млн. 361 тыс. В общем и целом наблюдается значительно больший прирост населения на Северном Кавказе, чем в Волго-Уральском районе, что способствует росту значения Северного Кавказа как одного из основных центров ислама в России.

Итак, мы в настоящее время говорим о двух главных центрах концентрации мусульман России – Волго-Уральском регионе с 7 млн. «этнических мусульман» и Северном Кавказе с 4 млн. «этнических мусульман», а также об остальной России, где, особенно в городах ее европейской части, сформировалась многочисленная, хотя и трудно уловимая и мало подверженная контролю и учету диаспора народов, исповедующих ислам, представленная многочисленными таджиками, узбеками, азербайджанцами, дагестанцами и др. При этом наибольшая концентрация мусульман вне их этнических территорий – в столицах России, Москве и Санкт-Петербурге. В то же время значительна активность мусульман в российских областях, соседних с Татарстаном и Башкортостаном, о чем можно судить по большому числу в них мечетей. Это может свидетельствовать как о росте мигрантского мусульманского населения в регионах, так и о возрождении национальных традиций среди «этнических мусульман», оказавшихся вне границ «этнических республик».

Этнические различия – не единственные для мусульман России. Доктринальные различия для них также играют роль. Большинство российских мусульман придерживаются норм ханафитского мазхаба (правовой школы) и являются суннитами. Однако часть дагестанцев и чеченцы признают более жесткие нормы шафиитского мазхаба в рамках суннитского ислама. Среди суннитов Северного Кавказа велико влияние суфийских орденов. Сунниты Северного Кавказа и в меньшей степени Поволжья последнее время испытали большое влияние идей ривайвалистского салафитского движения, нередко (но не его последователями) называемого «ваххабизмом». Большая часть азербайджанцев в России (как и в самом Азербайджане) – шииты. Имеет место организация мечетей по принадлежности прихожан к той или иной ветви ислама, этнической группе, мазхабу, течению, что противоречит изначальной эгалитаристской проповеди ислама, но отражает гетерогенность ислама российского.

Таблица 1

Этнические группы, для которых ислам является частью культурного наследия, размером более 100 тыс. человек,

по данным переписей 1989 и 2002 гг.

Таблица 2

Регионы с наибольшим числом зарегистрированных при Министерстве юстиции мечетей (общее число по стране – 3445) по данным на 2003 г.

Наибольшее число мечетей зарегистрировано (данные на 2002 г.) в Татарстане – 971. В Дагестане их на 404 меньше, но и населения там существенно меньше, так что мы наблюдаем приблизительно равное число мечетей на душу населения в этих республиках – по одной мечети на 10 тыс. человек. В Башкортостане в 2003 г. было зарегистрировано 405 мечетей, в соседней Оренбургской области – 129, в Карачаево-Черкесии – 103, в Ульяновской области – 101, в Кабардино-Балкарии – 99, в Самарской области – 89, в Тюменской области, исторически имевшей существенное татарское население, в советское время дополненное нефтяниками из Башкортостана, Татарстана и Азербайджана, – 84, в Пермской области – 75, в Челябинской – 65, в Нижегородской и Свердловской областях по 62, в Пензенской области – 61, в Курганской – 42, в Астраханской области – 38 мечетей. Таблица 2 показывает, что еще в ряде областей и республик страны – более чем по 10 мечетей; к регионам с более чем 10 зарегистрированными мечетями относится и российская столица, в которой в 2003 г. было зарегистрировано 14 мусульманских общин, имеющих центры религиозного поклонения – мечети. У нас нет статистики по поводу того, какая часть из этих зданий – построенные по специальному плану мечети, а какая – прочие сооружения, переоборудованные под центры религиозного поклонения мусульман, но, как правило, в последние годы все больше в России именно специально построенных мечетей.

В Москве есть и суннитские (в столице в 2002 г. было зарегистрировано 166 тыс. татар) и шиитские (в городе проживало 96 тыс. азербайджанцев) мечети. Однако большое число мечетей в городе или регионе отражает не только значительное там число мусульман, но и степень их влияния. Так, татары в Москве – представители достаточно старой и влиятельной общины, азербайджанцы – успешные предприниматели, «короли фруктово-овощ-ных рынков» в российских городах. При этом следует отметить, что ни значение мусульманской общины в том или ином городе или центре, ни количество мечетей там не отражаются на структуре их представительства, ибо церковная иерархия не прописана в исламе и является либо наследницей советских (и досоветских имперских) учреждений, призванных контролировать поведение мусульман, либо следствием активной реакции на их существование в постсоветское время.

Государство и мусульманские организации.Мусульмане верят в равенство всех перед Аллахом, и потому любая иерархия в мусульманском социуме осуждается многими мусульманскими богословами. В теории государству и представителям немусульманских религий следует вести диалог с уммой в целом. На практике это невозможно. Другая сложность в отношениях между государством и мусульманами заключается в том, что последним трудно признавать немусульманское государство. В Средние века сложились концепции «Дар-уль-ислам» («страна ислама») и «Дар-уль-харб» («страна войны»), из которых первая применялась к странам, в которых ислам является государственной религией, а вторая – к странам (например, государство Великих Моголов в Индии при Аурангзебе), в которых шла борьба за доминирование ислама. Появление позднее категории «Дар-уль-сулх» («страна мира, соглашения») позволяло мусульманским государям заключать мир с соседними христианскими правителями, но не снимало проблемы существования мусульман под властью немусульманского правителя. События позднейшей истории, в частности колониальные захваты европейских стран на Востоке, вывели данные вопросы из сферы практики в область схоластики, но возрождение ислама сейчас характеризуется и некритическим принятием неофитами или молодыми ривайвалистами всех старых теологических и политологических концепций без учета их контекста. Как следствие, мусульманские радикалы оспаривают авторитет российской власти для мусульман. Между тем за столетия российской государственности были сформированы структуры взаимодействия власти с ее подданными-мусульманами. В Российской империи таким органом было Духовное управление мусульман Российской империи, основанное еще при Екатерине II в 1789 г. Штаб-квартирой Управления был Оренбург, но позднее она была переведена в Уфу. Существование такого органа в регионе распространения ислама делало возможным признание имперской власти легитимной для мусульман России. Духовное управление ведало изданием священной книги мусульман – Корана, другой религиозной литературы, содержанием мечетей и медресе – мусульманских учебных заведений, выступало в роли верховного судебного авторитета для мусульман страны. В то же время частная жизнь и религиозная практика мусульман страны оставались внутриобщинным делом, что соответствовало эгалитаристским установкам ислама. В 1880-е годы при Александре III русификация, коснувшаяся многих жителей империи, проявилась в районах с мусульманским населением активизацией православных христианских миссий. Следует, однако, отметить, что миссии работали преимущественно с населением, еще сохранившим многие пережитки традиционных шаманистских верований и вряд ли попадавшим под категорию «мусульмане». Однако соперничество христианских миссий и мусульманских активистов способствовало разграничению сфер их интересов и «зон влияния». В то же время определенные трения в отношениях между христианскими богословами и мусульманскими муллами иногда чувствовались.