Валентина Сченснович - Россия и мусульманский мир № 3 / 2011

Реальная ситуация не только сегодня, но и в обозримом будущем такова, что Россия без всяких оговорок кровно заинтересована как в дальнейшем сокращении стратегических вооружений, так и в нераспространении оружия массового уничтожения. В этом смысле интересы и России, и США, и всего мирового сообщества в отношении опасностей, исходящих от Северной Кореи и Ирана, совпадают. Весь вопрос в приемлемой силе давления на эти страны с целью побудить отказаться от ядерного оружия.

Россия объективно заинтересована и в том, чтобы США поскорее выпутались из Ирака и Афганистана, куда они так нерасчетливо ввязались несколько лет назад. Причем речь идет не только о нефтяных интересах. Россия все больше и больше осознает разрушительную опасность наркотрафика, резко выросшего с присутствием американских и других международных сил в Афганистане. Причем эта угроза в растущих масштабах охватывает и ближайших ее соседей – страны Центральной Азии.

Россия заинтересована также в том, чтобы на смену соперничеству в регионе Каспия и Черноморья–Средиземноморья, прежде всего в сфере добычи и транспортировки нефти и газа, пришло многостороннее конструктивное сотрудничество, в рамках которого по единому международно разработанному плану были бы объединены в общую систему ресурсодобывающие и транспортные возможности всего этого обширного региона. В конце концов, отмеченный регион является уже сегодня не только серьезным конкурентом традиционным поставщикам нефти и газа (в том числе и сжиженного) из России, Ближнего Востока, Северного моря и других районов, но и по существу пока единственным известным мировому сообществу резервом на случай, если что-либо серьезное и непредвиденное произойдет на Ближнем Востоке.

Представляется, что Ближний Восток вообще стал сегодня средоточием всех политических проблем мира, поскольку реально это, пожалуй, единственное место, откуда может вспыхнуть новый мировой пожар. Кто и с кем должен разговаривать, кто может быть действенным посредником, как долго могут продолжаться подобные переговоры, существуют ли, а если существуют, то какие, условия для компромисса, которого мир ждет уже более 60 лет, – все эти вопросы беспокоят Россию почти столь же остро, как и США, и Европу, и многие другие страны. В случае чего Россия даже помимо своей воли будет, несомненно, втянута в этот конфликт. Нужно ли это для ее модернизации, для новой ее революции? Ответ, думаю, очевиден.

Конечно, в практическом, так сказать, повседневном плане приоритетными для России традиционно являются наши отношения с Европой, а точнее, с Евросоюзом, объединяющим сегодня 27 европейских государств. Здесь наши главные партнеры по торговле, отсюда приходят к нам основные зарубежные инвестиции и кредиты, здесь находятся важнейшие для нас источники технологических заимствований, с Европой у России века назад сложились самые тесные культурные, образовательные, научные и просто человеческие связи.

Что нужно сегодня России от Европы? Возможно, это странно прозвучит, но, думается, прежде всего нужно, чтобы Европа, т.е. Евросоюз, не развалилась в обозримом будущем на несколько осколков. Россия искренне заинтересована в том, чтобы этот великий исторический эксперимент, может быть, самый конструктивный за всю мировую историю, выдержал все испытания и в любых обстоятельствах сохранил свою жизнеспособность и дееспособность.

Между тем нередко возникают опасения, что цели некоторых политических лидеров Евросоюза слишком амбициозны, что у основных плательщиков Евросоюза в конце концов не хватит средств на субсидирование (в том или ином виде) менее развитых стран-членов, что в непрекращающейся конкуренции между наднациональными претензиями Брюсселя и национальными интересами отдельных, особенно крупных, европейских государств исход в конечном счете может быть не в пользу Брюсселя. А к этому необходимо добавить намерения присоединить к Евросоюзу взрывоопасные балканские государства, а затем, возможно, и Турцию, и Украину, и Молдавию… Все на свете имеет свои пределы, и понятны опасения, что в конце концов может рухнуть под собственной тяжестью и вся конструкция.

В последние пару лет, в ходе мирового экономического кризиса, к политическим факторам возможной неустойчивости Евросоюза добавились и чисто экономические. Закачалась и покатилась вниз единая валюта еврозоны – евро… Пугающие размеры бюджетных дефицитов и задолженности таких значимых стран, как Греция, Испания, Португалия, Италия, Ирландия, Венгрия, Латвия, заставляют руководство Евросоюза, лидеров ведущих европейских стран, Евробанк и Международный валютный фонд принимать экстренные меры, включая образование общего резервного фонда порядка 1 трлн. долл., чтобы спасти европейскую валюту. Вполне вероятно, что эти усилия дадут положительный результат, а некоторое снижение курса евро может оказаться даже полезным как средство повышения конкурентоспособности европейского экспорта. Однако нельзя не отметить весьма характерное в последнее время появление двух различных концепций поддержания еврозоны: «южной» – спасать всех при любых обстоятельствах, и «северной» – не останавливаться даже перед исключением из еврозоны отдельных стран, если они нарушат общие согласованные бюджетно-финансовые критерии. Другим долгосрочным интересом России в отношениях с Евросоюзом следовало бы, наверное, считать продолжение движения по пути «дорожной карты», основные направления которой были разработаны и согласованы в 2005 г.

Выдвинув недавно идею коллективной «безопасности для всех», Россия продемонстрировала, что зафиксированная договоренность об «общем пространстве внешней безопасности» в Европе является для нее отнюдь не риторикой, а практическим руководством к действию. Нельзя не отметить также определенный прогресс в создании общего пространства «законности и порядка», или, по-иному, «внутренней безопасности». Россия строит собственный, во многом отличный от европейского вариант демократии. Но она его все же строит, шаг за шагом сближаясь с Европой в таких областях, как права человека, верховенство закона, борьба с такими антиобщественными явлениями, как коррупция, организованная преступность, распространение наркотиков, и пр.

Несомненно, процесс строительства российской демократии потребует немало времени. К примеру, если основу демократии – местное самоуправление – Европа строила с ХII – ХIII вв., Россия, по сути, только начинает это строительство. И никто, естественно, не знает, сколько для этого потребуется лет, а то и десятилетий, а то и поколений.

Определенный прогресс по еще одному направлению «дорожной карты» следует отметить в вопросе о распространении безвизового шенгенского режима на Россию. Может быть, не стоит сокрушаться, что этот прогресс пока достаточно медленный, а иногда и искусственно замедленный. В цивилизационном отношении свобода передвижения людей от Атлантики до Тихого океана может стать самым важным историческим сдвигом в судьбах всего евроазиатского континента. И разного рода нетерпеливые подталкивания вряд ли принесут в этом деле много пользы. Кроме всего прочего, шенгенский процесс теснейшим образом связан с созданием общего культурного пространства между Россией и Европой, а здесь сам естественный ход событий принял уже очевидную и достаточно интенсивную динамику.