Валентина Сченснович - Россия и мусульманский мир № 3 / 2011

Во-вторых, в отличие от того, что говорилось правительством и руководством Госдумы по поводу нашего быстрого экономического роста, Медведев подчеркнул тяжелое положение российской экономики, которая, по существу, не развивалась последние 20 лет, не считая роста ВВП за счет небывало высоких цен на экспортируемое сырье. Указал и на причины фактического неразвития страны.

В-третьих, президент заявил, что «модернизация российской демократии, формирование новой экономики возможны только в том случае, если мы воспользуемся интеллектуальными ресурсами постиндустриального общества. Без всяких комплексов, открыто и прагматично. Нам нужны деньги и технологии стран Европы, Америки и Азии». Так откровенно и честно до Медведева еще никто не говорил из высших должностных лиц.

В-четвертых, президент по-новому поставил вопрос о проведении государством внешней политики, которая бы исключала враждебность, обидчивость, кичливость, закомплексованность, ностальгию и пр., а основывалась на «стратегических долгосрочных целях модернизации России».

Появление этой статьи стимулировало уже идущие дискуссии о путях и методах перевода сырьевой экономики страны на рельсы инновационного развития. До этого мнение крупнейших ученых РАН чиновники, определяющие экономический курс государства, практически всегда игнорировали, что, как стало теперь очевидно всем, имеет катастрофические для страны последствия. В погоне вначале за дележом собственности, созданной тремя поколениями россиян, а затем за легко получаемыми деньгами от продажи углеводородов правящий класс предал забвению идею развития. Как заявил академик РАН Р. Нигматулин, то, что считалось у нас экономическим ростом после 1999 г., на деле есть время потерянных возможностей. Мы потеряли машиностроение, авиастроение, производство бытовой электроники, лекарств и пр. Мы начали прогрессирующе отставать уже и от стран, которым СССР помогал создавать зачатки экономики и научно-технической инфраструктуры. Как отметил директор ИМЭМО РАН академик РАН А. Дынкин, «по эффективности наша экономика находится примерно на уровне западноевропейской конца 60-х годов и Южной Кореи – начала 90-х годов». Как с горечью сказал академик РАН В. Маслов, «кризис можно было предотвратить», а «нынешнее отречение от науки на деле самоубийственно для страны». Об этом же не раз заявлял и лауреат Нобелевской премии академик Жорес Алферов.

Иначе говоря, обращение президента Медведева ко всем, кому есть что сказать о путях развития страны, высказывать свое мнение на этот счет, нашло широкий отклик. Но начну все по порядку. В конце февраля 2008 г. в Институте экономики РАН обсуждался доклад «К программе социально-экономического развития России на 2008–2016 гг.», подготовленный сотрудниками РАН во главе с членом-корреспондентом РАН, директором Института экономики РАН Русланом Гринбергом. В центре стояла проблема перевода экономики на инновационный путь развития. И Р. Гринберг, и академики Н. Петраков и Л. Абалкин, и другие крупные ученые подчеркивали, что для решения такой грандиозной задачи в условиях продолжающейся примитивизации экономики нужно изменить экономический курс и социальную политику, сменить систему интересов участников экономического процесса, поменять приоритеты в политике государства, возродить реальную политическую оппозицию, восстановить диалог «власть – общество», трезво оценить демографическую проблему и решить много других сложнейших проблем.

Обсуждались в ИНСОР и четыре сценария развития России: инерционный (т.е. продолжать прежний курс, делая при этом минимальные усилия для диверсификации экономики); сценарий «рантье» (полученную от экспорта валюту в экономику не пускать, а направлять в зарубежные банки и обращать в ценные бумаги, и жить на проценты, что давно предлагали нам МБ и МВФ); мобилизационный сценарий (как в СССР и нынешнем Китае) и модернизационный сценарий. Два первых сценария были расценены как тупиковые, третий в ИНСОР считали невыполнимым в условиях резкого расслоения общества и «победы» частного интереса над общественным, а четвертый был признан перспективным, но с малыми шансами на успех из-за глубокого отставания России.

Сценарии были подвергнуты критике, но, к сожалению, то. что говорится в докладе ИНСОР, появившемся в начале февраля 2010 г. за подписью председателя его правления И. Юргенса и члена правления Е. Гонтмахера под названием «Россия XXI века: Образ желаемого будущего», вряд ли поможет президенту Медведеву в его практической деятельности. Сомнительна уже сама методология, когда авторы отталкиваются не от наших злободневных проблем и поисков путей их решения, а от светлого будущего, которое наступит неизвестно когда и которое как две капли воды похоже на настоящее стран Западной Европы.

Сомнителен и метод – на многие годы и десятилетия вперед моделировать нашу экономическую и политическую систему, структуру силовых ведомств, включать Россию в Евросоюз и НАТО. Как будто бы авторы доклада не знают, что в мире есть силы, в том числе в нашей стране, которые хотели бы поссорить Россию, находящуюся на стыке Европы и Азии, с быстро растущими восточными странами-гигантами, и прежде всего с Китаем. В то время как национальные интересы России диктуют ей необходимость проводить многовекторную политику, не смещаясь в сторону ни Запада, ни Востока.

И сама идея приоритета демократии над развитием и сомнительна, и неосуществима. В ходе дискуссии в ИНСОР по этому докладу Е. Гонтмахер заявил: «Модернизация сейчас, в условиях несвободы, в принципе нереализуема. Сейчас, в постиндустриальную эпоху, такого не бывает. Переход в сторону этатизма, культа власти в новом мире заведомо непродуктивен. Обновление поли-тической системы становится обязательной составляющей модернизации. Это пункт, на котором мы настаиваем. Он недостаточен, но он необходим. Модернизация, начавшись в политике и распространившись на повседневные практики, откроет возможности свободной самореализации наиболее активных и продуктивных категорий граждан, привлечения массовых инвестиций в виде умов и рук. От политики к экономике и наоборот».

Пожалуй, дальше можно и не продолжать. Ибо это абсолютный отрыв от массовых настроений, от соотношения сил в стране и исторической практики и даже от понимания того, есть ли в стране силы, на которые можно было бы опереться при проведении такой политики, учитывая, что идеи демократии и либерализма, дискредитированные в 90-е, отторгаются большинством россиян. А ссылка Юргенса на то, что и президент Медведев стоит за комплексную модернизацию, ничего не меняет, поскольку президент, напротив, не ставит телегу впереди лошади, он говорит, что совершенная политическая система и развитая демократия вырастают из зрелых экономических и социальных отношений.