Валентина Сченснович - Россия и мусульманский мир № 5 / 2011

Многие ученые-религиоведы и даже государственные чиновники считают, что надо знать и использовать сильные стороны религиозного экстремизма. Они названы в аналитической справке Комитета Правительства РД по делам религий, это: рационализм и доступность ваххабитской доктрины; ее способность транслировать протест против традиционных форм социальной организации; ваххабитская идеология провозглашает идеи духовного эгалитаризма, проповедует равенство верующих перед Аллахом, что, в свою очередь сочетается в их учении с призывами к социальному равенству и справедливости. Однако эти сильные стороны ваххабизма и многообразие их проявлений, которые так симпатичны многим аналитикам, дискредитируются в глазах общественности, рядовых верующих методами вооруженного насильственного установления «исламских порядков». Есть расхождения и о причинах религиозного экстремизма, которые сводятся в основном к двум взаимоисключающим подходам – внешнего и внутреннего характера. По мнению социолога З. Абдулагатова, позиция духовенства и властных структур в большей степени склоняется к определяющей роли внешнего влияния: мусульманское образование за рубежом, миссионерская деятельность, деятельность зарубежных неправительственных организаций, экономические интересы транснациональных компаний, геополитические интересы отдельных государств и др. Есть точка зрения, что наши беды, связанные с экстремизмом, обусловлены главным образом внутренними причинами… До сих пор государство в лице лидеров различного уровня не признавало публично важность в борьбе с религиозным экстремизмом решений социально-экономических проблем.

Практика государственно-конфессиональных отношений оказывается многообразнее теоретических положений и деклараций. В деле обеспечения прав и свобод граждан, их безопасности государству принадлежит главенствующая роль. Так, Государственный совет РД, Народное собрание РД и Правительство РД приняли несколько постановлений, в которых осуждались действия религиозно-политических экстремистов по дестабилизации общественно-политической ситуации в Дагестане, на Северном Кавказе. В них же были предусмотрены конкретные меры по борьбе с религиозно-политическим экстремизмом, меры по ликвидации последствий вооруженного вторжения международных бандформирований со стороны Чечни в Дагестан в августе-сентябре 1999 г. 16 сентября 1999 г. Народное собрание РД приняло Закон РД «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан». Закон запрещает создание и функционирование ваххабитских организаций, групп или объединений, запрещает деятельность религиозных миссий, их филиалов, учебных заведений, физических лиц, проповедующих идеи ваххабизма. Таким образом, к различным проявлениям исламского фактора следует относиться весьма внимательно, разбираясь с его причинами, предвидя его последствия.

Однако при всей активности исламского фактора он не привел к серьезному идеологическому расколу всего дагестанского общества и подверг относительной дестабилизации лишь религиозную общину Дагестана. В этом отразились наши региональные базовые ценности, характеризующиеся наличием большого набора идеологических и духовно-нравственных приоритетов.

Итак, помимо причин внутрироссийского порядка, на степень и формы проявления политизации оказали значительное влияние и внешние причины.

Сочетание внутренних и внешних факторов привело к тому, что политический радикализм в исламе из потенциальной угрозы безопасности Российской Федерации стал реальной. Причем, если попытка создания исламского государства на территории Чеченской Республики являлась во многом следствием внешней «исламизации» сепаратистского конфликта на довольно поздней стадии, то события в селах Карамахи и Чабанмахи демонстрируют возможность вызревания внутренних причин радикализации ислама. Как пишет Д.С. Маханов, жители этих сел «решили выступить против господствовавшей, по их мнению, в республиканских институтах власти коррупции и с этой целью задумали создать на территории своих сел “истинный исламский порядок”». И хотя, по мнению того же автора, жители этих сел «не были радикалами», подобное изменение принципов общественного устройства означает выход этого, пусть даже небольшого, участка территории Российской Федерации из ее правового поля, что можно характеризовать как «скрытый сепаратизм». Еще раз следует подчеркнуть, что события в этих селах Дагестана носили, прежде всего, не религиозный, а политический характер, так как явились результатом конфликта по поводу существующей практики отправления властных полномочий.

Таким образом, анализ причин возникновения радикализма в исламе дает возможность определить его, прежде всего, как политическое явление. Политический радикализм в исламе имеет, по сути, нерелигиозную природу. Его причина вовсе не в том, что ислам не приемлет принципов организации современного общества.

В силу актуальности роли мусульманского фактора в общественно-политических процессах Саратовского региона и России в целом рассмотрим некоторые факторы, которые прямым образом влияют на конфликтогенную обстановку в регионе.

В Саратовской области существует централизованная мусульманская религиозная организация – Духовное управление мусульман Поволжья (ДУМП), в состав которой входят десятки зарегистрированных и незарегистрированных мусульманских общин. Растет число национальных общественных организаций, представляющих в общественной жизни интересы казахов, татар, башкир, азербайджанцев, чеченцев и других народов, традиционно исповедующих ислам, лидеры которых входят в актив ДУМП. В работе все эти организации определены как национальные общественные организации народов, традиционно исповедующих ислам (НООНТИИ), хотя могут иметь разные организационно-правовые формы.

В работе используются результаты проведенных автором экспертных опросов среди видных общественных деятелей Саратовской области – работников и духовных лиц ДУМП и лидеров НООНТИИ, в их числе: руководитель пресс-службы ДУМП А. Махметов; имам Саратовской соборной мечети, директор медресе «Шейх-Саид» P.M. Кузяхметов; председатель Совета Саратовской областной казахской национально-культурной автономии М.С. Бисенгалиев; руководитель Департамента благотворительности ДУМП А.О. Гянджалиев; председатель исполкома Саратовской региональной татарской национально-культурной автономии, председатель башкирской национально-культурной автономии З.Ш. Хакимов; заместитель председателя Саратовского областного центра казахской культуры «Казахстан» У.М. Джунельбаева; председатель правления Ассоциации национально-культурных объединений Саратовской области А.П. Зуев; председатель правления Саратовской региональной чечено-ингушской общественной организации «Вайнах» С. – А.И. Элесов. Основанием для выводов, сделанных в работе, послужила экспертная оценка имама ДУМП, шейха М.А. Бибарсова. В работе приведены эмпирические данные социологических исследований, проведенных при участии автора Центром информационно-аналитического и социологического обеспечения государственной службы Поволжской академии государственной службы имени П.А. Столыпина посредством интервьюирования населения Саратовской области.