Валентина Сченснович - Россия и мусульманский мир № 4 / 2011

Множественность таких связей подтверждалась на государственном уровне и проявлялась в том, что в столице союзного государства г. Москве постоянно проживали представители всех союзных республик, образуя национальные кадры: работники центрального партийного и государственного аппаратов; депутаты Верховного Совета; сотрудники постоянных представительств союзных республик при Совете Министров СССР; ученые, работавшие в президиуме и головных институтах союзной академии наук; профессора, преподаватели, аспиранты, студенты и стажеры высших учебных заведений; многочисленные снабженцы, обеспечивавшие рабочие контакты между смежными предприятиями, расположенными в РСФСР и в союзных республиках. А занятых в сфере образования и науки выходцев из других союзных республик вообще можно было встретить в России практически везде.

Еще одну категорию «земляков» составляли те, кто трудился здесь по собственному выбору, не будучи специально командированными работниками, занимаясь, например, строительством, сезонными сельскохозяйственными работами и т.д.

Не все эти выходцы из союзных республик были готовы после крушения Союза вернуться на свои исторические родины, предпочитая сохранить то, что они имели в России. И именно они могли становиться теми конкретными людьми, к кому за помощью и поддержкой в сложных жизненных ситуациях обращались беженцы, вынужденные переселенцы и трудовые мигранты. Образуемая ими среда могла служить потенциальным источником появления лидеров формировавшихся диаспор.

После распада СССР более многочисленные связи с окружающим социумом сохранились у давно сложившихся в России диаспор ряда титульных народов ближнего зарубежья. Дело в том, что здесь давно, нередко на протяжении веков, шло формирование национальных диаспор выходцев из Грузии и Армении, а также ряда других государств. Их устойчивое развитие в сочетании с врастанием в русскоязычную среду в советское время было дополнено и усилено большим количеством смешанных браков, в процентном отношении превосходившим аналогичные показатели западных стран. Так, среди жителей Москвы заметную часть населения составляют лица неславянских национальностей, которые уже давно такие же москвичи, как и все остальные: многие из них окончили здесь вузы, женились на москвичках, их дети и внуки – коренные москвичи. Длительное проживание указанных исторических или «классических» диаспор бок о бок с российским социумом, их тесные деловые и матримониальные связи с ним, вхождение наиболее видных представителей общин в состав местных элит не могли не способствовать превращению этих исходно иноязычных общин в новые по своей сути образования, чья «первичная» идентичность оказывалась в итоге достаточно размытой.

B новых условиях они были скорее лояльны по отношению к России и должны были требовать толерантности как от собственного подрастающего поколения, так и прививать ее принимаемым в свои ряды новым иммигрантам, помогая им в адаптации и последующей интеграции в российское общество. Эти общины российских в своем большинстве граждан также выделяли из своей среды не только лидеров будущих национально-культурных организаций, но и тех, кто теперь входит в высшие эшелоны исполнительной и законодательной власти, лоббируя именно там интересы своих соотечественников, а не митингуя по этому поводу на улицах. В целом классические диаспоры наименее склонны к социальному взрыву ради поддержки приезжающих на временные заработки соотечественников и даже ради тех, кто переезжает в Россию на постоянное место жительства, хотя в форсмажорных обстоятельствах этого нельзя полностью исключать. Но для них интересы их собственных, аккультурированных общин в конечном счете оказываются гораздо ближе, чем интересы культурно отличных от них новых переселенцев и временных трудовых мигрантов.

Для понимания природы различий между иммиграцией в Западную Европу и иммиграцией в Россию не менее существенно то, что Советский Союз представлял собой уникальное в своем роде не только многонациональное, но и поликультурное государство, в котором «национальные по форме и социалистические по содержанию» культуры, даже самых малочисленных народов, сохраняли самобытные многовековые традиции. Талантливые представители национальных меньшинств становились звездами советской культуры, науки, спорта. Исторически сложившееся на этой основе взаимное уважение представителей различных культур, фактическое признание самих культур равными друг другу – все это с течением времени способствовало формированию определенного общего менталитета. Благодаря близости культур бывшие советские народы на протяжении почти всех 90-х годов сохраняли многое от их прежней советской «внеэтничной» тождественности, своего рода интернационального родства, несмотря на разделившие их государственные границы. Отмеченные факторы, особенно на первых порах, продолжали оказывать свое влияние на характер взаимоотношений между иммигрантами и принимающим обществом, смягчая сложные процессы их взаимной адаптации. Российские власти стремились сохранить эту атмосферу единого культурного пространства, формируемого многообразием культур, привлекая с этой целью к сотрудничеству национально-культурные организации диаспор.

Важной особенностью России является ее географическое положение. Находясь на стыке Европы и Азии и исторически принадлежа к европейской культуре, Россия вместе с тем впитала в себя немало «восточного», что не могло не облегчать адаптацию иммигрантов из стран Востока к непривычным для них, подчас шокирующе необычным условиям жизни, особенно для тех, кто из обстановки традиционного сельского общества попадал в современную урбанизированную среду. При всем неизбежно разрушительном влиянии урбанизации на традиционное общество в российском социуме – и в русском и среди других народов России – сохранились многие черты традиционализма, и это не могло не воспроизводить для иммигрантов хотя бы некоторые привычные для них условия жизни. В этой связи следует подчеркнуть конфессиональное разнообразие российского общества. Так, иммигрантам-мусульманам не нужно было столь же настойчиво бороться за то, чтобы для них создавались молельные места и возводились мечети, добиваться равных прав для исповедуемой ими религии, как это подчас происходило на Западе, поскольку в состав Российской Федерации исторически входило немало национальных образований, в которых основной религией является ислам и которые активно способствовали строительству мечетей везде, где жили мусульмане.

Географически Советский Союз был единой территорией. В отличие от Запада, где присутствовал фактор географической удаленности метрополий от заморских территорий и, следовательно, определенной отстраненности друг от друга, Россия как «метрополия» была неотделима от остальных республик, и граждане разных национальностей, независимо от места проживания, чувствовали себя гражданами единой великой страны. Возможность мигрировать на громадные расстояния только усиливала чувство единства, одновременно способствуя процессу расселения населения по территории страны, его смешения и интеграции. Даже вдалеке от родного дома всегда можно было рассчитывать на встречу с бывшими земляками, и эта особенность сохранилась и после распада Союза.