Валентина Сченснович - Россия и мусульманский мир № 6 / 2011

Хотя пока не все россияне считают себя европейцами, их отношение меняется. В апреле 2010 г., отвечая на вопрос о том, с какими государствами Россия должна более интенсивно сотрудничать во внешней политике, 50 % опрошенных назвали страны Западной Европы – таких оказалось даже больше, чем назвавших Белоруссию, Украину и другие страны СНГ (20 % назвали США). Большинство – 53 % – заявили в 2009 г., что поддержали бы вступление России в ЕС, если бы была такая возможность.

Вероятно, эти тенденции сохранятся. Даже если средние темпы роста в России замедлятся до чуть более 4 %, как прогнозирует Всемирный банк, через десять лет она догонит бедные страны Западной Европы по уровню доходов. С развитием страны ее средний класс продолжит расширяться и интегрироваться в Европу.

В какой-то момент, – хотя невозможно предсказать, когда именно, – произойдут политические перемены, либерализация органов власти и серьезная попытка взять под контроль коррупцию. Даже при росте торговли с Китаем культурная идентичность России будет еще прочнее связываться с Западом. В конечном итоге, хотя и не скоро, идея присоединения России к Евросоюзу может стать серьезной. Однако сотрудничество с Европой – особенно с Восточной Европой – будет сопровождаться и конфликтами. Сближение Москвы с Европой станет причиной обоюдной уязвимости и вызовет борьбу за преимущества и выгоду в торговле. Самый очевидный пример – энергетический рынок. Возможно, столкновения экономических интересов приведут к политическому кризису, который затруднит европеизацию России. Но, скорее всего, подобные конфликты будут успешно разрешены.

Даже если в ближайшие десять лет Россия и США не достигнут тесного партнерства, их отношения все равно могут быть конструктивными. Ограниченные связи необязательно должны быть плохими, и риторика России на протяжении прошлого года позволяет предположить, что Путин и Медведев хотели бы улучшить атмосферу. Парадоксально, но главным условием потепления является признание обеими сторонами пределов их общих интересов. Если в Вашингтоне будут ожидать слишком многого, не оправдавшиеся надежды вновь приведут к подозрениям, новым сеансам психоанализа и контрпродуктивным реакциям.

За исключением периодических вспышек покровительственной риторики, администрация Обамы подходила к России прагматично. И это принесло ограниченный, но полезный результат: новый договор по СНВ, соглашение о транспортировке грузов НАТО в Афганистан через российскую территорию и голосование России в Совете Безопасности ООН за санкции против Ирана.

Такой прагматизм означает признание того, что Соединенные Штаты мало что могут сделать для дальнейшей демократизации России. Продолжение роста и сближение с Европой хотя и не дает гарантий, но является наилучшей надеждой на политические реформы. Чем больше российская элита связана с Европой – через туризм, образование, деловое партнерство и социальные контакты, – тем больше она заинтересована в поддержании теплых отношений. Ослабление визовых требований Евросоюза для россиян ускорит процесс. Прагматизм также означает, что Вашингтону придется предоставить Европе право самостоятельно строить отношения с Россией.

Признание этих фактов не должно задевать такую перенапряженную супердержаву, как США. Вместо того чтобы стремиться вылечить Россию, Вашингтону нужно научиться иметь с ней дело – так же, как с Китаем, Индией и многими другими странами. Хорошая новость состоит в том, что по вопросам, которые действительно представляют взаимный интерес, Россия готова к сотрудничеству.

Согласно Конституции Российской Федерации, религиозные организации отделены от государства и равны перед законом. Собственно, этим участие в политике религиозных организаций и ограничено. В Конституции также ничего не сказано о религиозной традиции России. Между тем в законодательных актах 84 стран миpa гарантируется (на разных уровнях) государственная поддержка религиозных организаций, В конституциях ряда стран западного ареала – Албании, Андорры, Германии, Греции, Польши, Словакии, Швейцарии – упоминается Бог или есть ссылка на особую религиозную традицию страны. Религиозная тематика представлена также в национальных девизах: Бог упоминается в лозунгах 29 стран: среди них отметим Великобританию, Данию, Израиль, Польшу, США. Бог или другой религиозный символ упоминается в государственных гимнах 79 стран, среди них – Великобритания, Италия, США, Франция, Чехия).

Несмотря на то что отношения государства и религиозных организаций куда менее детализированы в российском законодательстве, чем в зарубежных странах, известно, что верующие активно участвуют в политике. Кого же можно отнести к этой категории? Согласно статистике, число россиян, называющих себя верующими, неуклонно растет с середины 1990-х годов. Абсолютное большинство назвавших себя верующими считают себя православными. При этом для большей части опрошенных православие – это не соблюдение религиозных обрядов и участие в церковной жизни, что и предполагает воцерковленность, а только национальная традиция. Кроме того, невоцерковленная аудитория, поддерживая Русскую православную церковь как институт, при этом в повседневной жизни предпочитает ориентироваться не на национальные религиозные традиции, а на светскую этику, тесно связанную с демократическими ценностями.

Таким образом, большая часть россиян является номинально верующей. Что касается количества практикующих верующих, то государственной статистики в этой сфере не существует. Основная часть верующих объединена с правовой точки зрения в религиозные организации, с помощью которых и осуществляется их взаимодействие с государством. По данным Минюста на 1 января 2007 г., среди религиозных организаций преобладает с большим отрывом РПЦ (71 %), затем следуют мусульманские (12 %) и протестантские религиозные организации (2–5 %). Старообрядческие, иудаистские и буддийские организации занимают меньше 1 %. Что касается географической представленности конфессий, то во всех субъектах Федерации представлены РПЦ и протестанты (баптисты, адвентисты и пятидесятники), в большом количестве регионов – мусульмане, католики и старообрядцы. Что касается «сфер влияния», т.е. преобладающего или заметного количества зарегистрированных религиозных организаций в регионах, то первое место занимают «православные» регионы (59 %), затем следуют «мусульманские» (21 %) и «протестантские» (20 %).