Валентина Сченснович - Россия и мусульманский мир № 6 / 2011

Далее, с середины 2000-х годов религиозных лидеров начинают включать в общественные представительства (например, в Общественную палату). Представлены РПЦ, мусульмане, иудаисты, буддисты и пятидесятники. Органы государственной власти и органы местного самоуправления периодически выступают с предложениями в пользу конфессий. Больше всего предложений связано с РПЦ и другими так называемыми традиционными конфессиями. Самые известные – это проекты законов «О традиционных религиях». Российское государство начиная с 1990-х годов стало заключать договоры о сотрудничестве с религиозными организациями в сферах образования, благотворительности, патриотического воспитания и т.д.

Государство явно предпочитает в качестве партнера РПЦ (74 % всех договоров), дальше следуют иудаисты (9 %), мусульмане (6 %), буддисты, баптисты, адвентисты и пятидесятники (по 3 %). Местные власти в субъектах РФ, обычно замечая и признавая многоконфессиональность населения, тем не менее официальные договоры предпочитают заключать с РПЦ (83 %) – на 9 % больше, чем на федеральном уровне.

Выводы:

1. Религиозный фактор даже в такой секулярной стране, как Россия, имеет значение, и его необходимо учитывать.

2. Во многих странах мира легализованы политические партии по религиозному признаку, поэтому постановка вопроса о предоставлении российским религиозным организациям права создавать свои политические партии – целесообразна.

3. Тем не менее российский опыт показывает, что партии по религиозному признаку были малоэффективными. Религиозные организации предпочитали и предпочитают действовать либо с помощью контактов с представителями власти, либо через общественные организации.

4. Власть готова сотрудничать с религиозными организациями и идти им навстречу, однако явно предпочитает РПЦ или другие «традиционные» религиозные организации (в ряде субъектов РФ).

В условиях современного развития объективно повышается значение глобальных геополитических политических, экономических, информационных, общественных, в том числе религиозных, и иных лидеров, которые действуют в рамках мирового многоуровневого пространства. Главный редактор международного журнала Newsweek International, автор книг о мировой политике, Ф. Закария отмечал, что в мире обрели новые силы группы и отдельные личности, а иерархия, централизация и контроль оказались под угрозой. В условиях глобализации действуют различные латентные и сетевые организации, осуществляющие наднациональное взаимодействие. Выделяется геополитическое информационное противоборство. Под ним понимается одна из современных форм межгосударственной борьбы, а также система мер, проводимых одним государством с целью нарушения информационной безопасности другого, при одновременной защите от аналогичных действий своего противника. Политика развития Интернета, его политическое, социальное и культурное содержание, языковые формы также могут рассматриваться с точки зрения геополитических интересов.

Особую роль в геополитике играют мировые элиты и лидеры глобального уровня. Речь идет о влиятельных деятелях международного масштаба, занимающих важные позиции в сферах государственного и политического управления, бизнеса, массмедиа, духовной и религиозной жизни, «всемирного гражданского общества» и др. Их потенциал отражается в мировых рейтингах. Анализ рейтингов мировых лидеров в зависимости от ряда критериев дает объемную картину их потенциала. Так, журнал Forbes учитывает влиятельность лидеров в зависимости от характера государственной должности, степени контроля над финансами, влияния на различные виды деятельности людей, организаций и др.

В последней версии этого журнала представлен список 67 наиболее влиятельных мировых государственных, политических, экономических и духовных лидеров (ТОП-67). Автор статьи рассмотрел рейтинг 27 политических и государственных деятелей из этого списка, приведя дополнительные сведения. Такой подход позволил более полно представить факторы влияния мировых лидеров.

В целом в списке 27 влиятельных мировых государственных и политических лидеров, наиболее широко представлены: США (8), Азия (конфуцианско-буддийская) – 8, Европа – 4, Россия – 3, арабо-исламский ареал – 3, Латинская Америка – 2.

Понятно, что в список 27 ведущих государственных и политических лидеров, представленных в рейтинге, могут быть включены и некоторые другие главы государств. Однако показательно, что практически все руководители ведущих государств мира оказались представленными в данном рейтинге. В него вошли все главы стран «большой восьмерки» – G8 и БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай) или руководители 10 государств, имеющих наибольшие значения ВВП (США, КНР, Япония, Индия, ФРГ, Великобритания, Франция, Россия, Бразилия, Италия).

Среди 40 лидеров мировой экономической, массмедийной и духовно-религиозной элиты (по версии Forbes) ведущие места занимают: Бен Бернанке (председатель ФРС США), Сергей Брин, Ларри Пейдж (основатели и основные акционеры Google), Карлос Слим Эллу (мультимиллиардер, 1-е место – 53,5 млрд. долл.), Руперт Мердок (медиамагнат), Билл Гейтс (основатель Microsoft, мультимиллиардер) и т.д.

В списке 40 влиятельных экономических, массмедийных и духовных мировых лидеров представлены: граждане США – 15 глобальных лидеров, Азии – 12, Европы – 6, арабо-исламского ареала – 4, Латинской Америки – 2 глобальных лидера. Россия Восточная Европа в этой части рейтинга не представлены, что косвенно свидетельствует об их недостаточной активности. Понимание значения рейтингов глобальных лидеров в различных сферах мировой политики, особенно новых (информационных, технологических), – может способствовать разработке реалистических концепций геополитики и рациональной внешней политики Российской Федерации.

Когда Центральный банк России стал активно проводить политику укрупнения банковского сектора, ссылаясь на Закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», многие мелкие банки почувствовали, что над ними нависла реальная угроза. И дело не в том, что все они были причастны к операциям с нажитыми преступным путем доходами. Как это всегда происходит в России, под предлогом борьбы с преступностью начался очередной в новейшей истории страны передел собственности. Крупным банкам представился удачный случай выдавить мелких конкурентов и окончательно превратиться в монополистов.