Валентина Сченснович - Россия и мусульманский мир № 9 / 2011

В течение многих столетий русский крестьянин находился в ситуации, когда худородные почвы требовали тщательной обработки, а времени для нее явно не хватало. Как не хватало его и на заготовку кормов для скота, что делало постоянным дефицит органического удобрения. Крайне низкая урожайность сельскохозяйственных культур, слабая база скотоводства вели к тому, что российскому обществу был присущ относительно низкий объем совокупного прибавочного продукта. Это существенно тормозило процесс народнохозяйственного, а в конечном итоге и всего общественного развития.

Отмеченные и некоторые другие особенности оказывали огромное воздействие на социально-экономическое и политическое устройство нашей страны. Механизм этого влияния в концентрированном виде великолепно описал в свое время С.М. Соловьёв: «Бедное государство, но обязанное содержать большое войско, не имея денег вследствие промышленной и торговой неразвитости, раздает военным служилым людям землю. Но земля для землевладельца не имеет значения без земледельца, без работника, а его-то и не достает; рабочие руки дороги, за них идет борьба между землевладельцами: работников переманивают землевладельцы, которые побогаче; вотчинники, монастыри большими выгодами переманивают к себе работников от землевладельцев, которые победнее, от мелких помещиков, которые не могут дать выгодных условий, и бедный землевладелец, не имея работника, лишается возможности кормиться с земли своей, лишается возможности служить, являться по первому требованию государства в должном виде, на коне, с известным числом людей и в достаточном вооружении – «конен, люден и оружен». Что тут делать? Главная потребность государства – иметь наготове войско, но воин отказывается служить, не выходит в поход, потому что ему нечем жить, нечем вооружиться, у него есть земля, но нет работников. И вот единственным средством удовлетворения этой главной потребности страны найдено прикрепление крестьян, чтоб они не уходили с земель бедных помещиков, не переманивались богатыми, чтобы служилый человек имел всегда работников на своей земле, всегда имел средство быть готовым к выступлению в поход».

И здесь же следует принципиально важный вывод: «Долго иностранцы, а за ними и русские, изумлялись и глумились над этим явлением: как это случилось, что в то самое время, как в Западной Европе крепостное право исчезло, в России оно вводилось? Теперь наука показывает нам ясно, как это случилось: в Западной Европе благодаря ее выгодному положению усиливалась промышленная и торговая деятельность; односторонность в экономической жизни, господство недвижимой собственности на землю исчезли, подле нее явилась собственность движимая, деньги, увеличилось народонаселение, разбогател город и освободил село. А на востоке образовалось государство при самых невыгодных условиях, с громадной областью и малым народонаселением, нуждающееся в большом войске, заставляемое быть военным, хотя вовсе не воинственное, вовсе без завоевательных стремлений, имеющее в виду только постоянную защиту своей независимости и свободы своего народонаселения, государство бедное, земледельческое, и как только отношения в нем между частями народонаселения начали определяться по главным потребностям народной и государственной жизни, то оно и представило известное в подобных государствах явление: вооруженная часть народонаселения кормится непосредственно за счет невооруженной, владеет землею, на которой невооруженный человек является крепостным работником».

Прикрепление крестьян к земле было воплем отчаяния, испущенным государством, находившемся в безвыходном политическом и экономическом положении. При этом дело не ограничивалось лишь прикреплением сельского населения. Государство, постоянно и страшно нуждавшееся в финансах, требовало и от городского населения – посадских, тяглых людей, промышленников, торговцев – уплаты огромной подати. Вследствие неразвитости экономики «и город, подобно селу, должен был непосредственно содержать, кормить военного человека». Причем отмеченный факт являлся лишь одной из черт, отличавшей русский город от западноевропейского.

В Западной Европе зарождение и развитие города было результатом внутренних потребностей, порожденных экономикой. Там город выделился из средневековой среды тогда, когда торгово-промышленное сословие почувствовало в себе достаточно сил для отстаивания своих интересов в борьбе с землевладельцами. Городское население сплачивалось в рамках корпорации, которая с течением времени стремительно расширялась за счет включения в свою среду все более низких слоев. Внутри себя, в отношениях между своими членами, городской союз утверждал начала свободы, вводившиеся сотнями городских хартий. Городское население вместе со средневековым дворянством приняло самое активное участие в утверждении в XI–XIII вв. основ западноевропейской государственности. Причем в последующем именно практика городской общественной жизни, базировавшаяся на принципе самоорганизации, послужила прообразом западноевропейской политической демократии.

История российского города и городского сословия являлась полной противоположностью европейскому образцу. Наш город, отмечал П.Н. Милюков, «не был естественным продуктом внутреннего экономического развития страны». Отечественные города, как правило, были не торгово-промысловыми, а административно-управленческими и оборонными центрами. Эта специфическая функция раскрывалась самим понятием «город» – огороженное, укрепленное место, являющееся пунктом по отражению нападения врага.

Специфическая черта российских городов состояла в тесной связи горожан с сельскохозяйственным производством, а также малочисленности населения и финансово-экономической неразвитости. Даже в середине XIX в. из тысячи существовавших в России городов 878 имели население менее 10 тыс. человек и только 32 – свыше 20 тыс. В 1844 г., за исключением С. – Петербурга, Одессы и Нижнего Новгорода, ни один, даже губернский, город не располагал доходом более 40 тыс. руб., а у половины российских городов эта цифра не доходила даже до 20 тыс.

Таким образом, реальностью был целый набор объективных обстоятельств (неблагоприятные географические, природно-кли-матические, демографические условия; постоянные внешние агрессии; потребность направлять огромный объем материальных, финансовых средств на содержание войска и т.д.), которые в течение многих столетий воспроизводили в России особый, выражаясь современной терминологией, мобилизационный тип общественного устройства. Этот тип, делает вывод О.В. Гаман-Голутвина, возникает как способ организации жизни общества «в условиях дефицита, необходимых для развития ресурсов (финансовых, интеллектуальных, временных, внешнеполитических и иных), и / или в случае опережения встающих перед социумом задач степени зрелости внутренних факторов либо субъектов развития».