Ирина Ремезова - Человек. Образ и сущность. Гуманитарные аспекты. Когнитология и гуманитарное знание

Эти иллюзии можно объяснить, если принять во внимание, что в компьютерных играх все формы поведения, соблюдение и нарушение правил и даже эмоции заданы техническими средствами. Здесь отсутствует «параллельная активность». Но зачем нужна эта активность? Правильное мышление, замечает Коултер, не допускает того, что мозг сам по себе может двигать велосипед или вести машину.

Однако нельзя ли решать такие задачи с помощью компьютера? Эти проблемы особенно остро возникают в связи с проектом создания андроида, компьютерного аналога человека.

б) Симулякр человека

Проблема андроида в известном смысле является «судьбоносной». Если андроид по своим качествам будет превосходить человека, то возникает вопрос: а не должно ли человечество как вид под влиянием естественного отбора уступить свое место более приспособленным к экстремальным условия планеты андроидам?

Коултер не ставит этот вопрос «в лоб». Он озабочен более частным вопросом – тем, что когнитивизм «переворачивает» на свой лад методологию искусственного интеллекта. В то время как методология искусственности интеллекта вначале декомпозирует способности и практики человека на их составные элементы, а затем создает программы, которые эффективно симулируют их в компьютерном варианте, когнитивизм представляет все эти операции, особенно те, которые получают алгоритмическую обработку, так, как если бы они были формализованным описанием подлинных процедур, выполняемых человеческим мозгом.

Эти две методологии различаются коренным образом, хотя их часто смешивают друг с другом, и это смешение становится источником путаницы для поведенческих наук.

Искаженную интерпретацию в когнитивизме получает и концепция « правил » поведения. Тот факт, что человеческая практика управляется правилами, – это сегодня трюизм. Однако когнитивизм, утверждает Коултер, настаивает на том, что нужно рассматривать эти правила как якобы недоступные для самосознания агентов, следующих этим правилам. На самом деле существуют правила, которым люди следуют бессознательно. Они похожи на те правила, которым следует велосипедист, чтобы сохранять равновесие и не падать. Именно такие правила существенным образом и включаются в попытки симулировать поведение человека с помощью искусственного интеллекта. Но они не исчерпывают все виды правил. Коултер справедливо подчеркивает, что сами правила имеют различную природу. Следует отличать правила, которые принимаются человеком сознательно и добровольно, от тех правил, которые навязываются ему и превращают его в средство осуществления чуждых ему целей.

Вместе с тем проблема андроида как симулякра человека имеет и более глубокий философский смысл. Андроид создается как имитатор свойств человека, и чем большее количество человеческих качеств и чем в более эффективной форме их действия воспроизводится в андроиде, тем значительнее достижения техничес-кого и информационного прогресса, которые не могут не вызвать общее восхищение.

Качественно иная ситуация возникает, когда андроид превращается в образец, которому может в своем поведении следовать человек. Андроид «свободен» от космологической функции, от нравственного бремени, которым отягощен человек; он «свободен» от чувства социального долга, от обязательств перед родителями, учителями, социальными и духовными авторитетами.

Андроид запрограммирован так, чтобы адекватно и эффективно реагировать на сигналы среды, давать на эти сигналы соответствующие его самосохранению и исполнению заданных ему функций ответы. Независимо от субъективных устремлений создателей совершенство андроида воспринимается в сознании людей как своего рода образец, следуя которому человек реализует идеал бытия без забот , жизни в мире «Сансуси», жизни даже в том случае, если вокруг свирепствуют эпидемии, происходят землетрясения и другие естественные катастрофы, ведутся войны и все большее влияние на жизнь общества оказывают мафия и коррумпированные структуры. Андроид отвечает принципу беззаботной жизни. Андроид по-своему влияет на формирование когнитивного образа, которому человек хочет следовать, подражать даже его угловатым движениям. Не случайно в поп-культуре уже существуют имеющие массовый успех номера, в которых человек копирует движения и формы поведения андроида. Характерна в этом отношении покорившая публику знаменитая походка короля эстрады Майкла Джексона. Основная проблема, однако, заключается не в копировании отдельных движений андроида, а в выборе истины образа жизни. Возникает также вопрос: что может означать идентификация поведения человека и андроида в космологическом аспекте? Такая идентификация означает элиминацию «третьей», субъект-объектной реальности. Андроид создается человеком, но он остается объективностью, лишь обретающей иллюзорную видимость субъекта. Такую элиминацию можно оценивать как космологическую эволюцию в ее регрессивной форме. Что может означать в цивилизационном контексте бурный информационный прогресс, совпадающий с духовным регрессом? Поскольку последствия этого процесса должны проявиться в полной мере лишь в будущем, сегодня об этом можно только гадать.

Уже сейчас, однако, очевидно, что речь идет о тенденции возникновения общества, которое не сможет даже обнаружить свою духовную нищету за общим весельем.

Эта тенденция обнаруживается в ходе компьютерной интерпретации поведения человека. Важный аспект компьютерной интерпретации поведения человека и его разума состоит в том, что конструирование когнитивных операций по типу «входа» и «выхода» не позволяет проводить различия между физическими стимулами на «входе» и стимулами как внутренними концептуальными опытами личности. Сокращение объемов и сфер влияния внутренних концептуальных опытов личности, сферы «непосредственного опыта», а значит, и автономии субъекта в новом ракурсе ставит проблему свободы. Она начинает выглядеть как проблема выбора в ситуации различных стимулов.

Коултер пытался дать объяснение этой ситуации путем анализа «реальных альтернатив». Это значит, что «выбор» не является чертой того, что мы называем «делать что-то свободно»: выбор сам по себе – это род активности, предполагающей доступность реальных альтернатив в некоторых ситуациях, это не наличие принадлежности волевого поведения как такового, а ситуационное действие.

Здесь выбор не является результатом знания истины, определенного миропонимания, принятия в качестве ориентира истинной жизни определенных ценностей как абсолютных, а лишь следствием многообразия вариантов действия в динамике ситуаций.