Коллектив авторов - Конфликты в условиях трансформации современного российского общества. Курс лекций

Решающий вопрос сводится к следующему: до какой степени социальные, экономические или культурные конфликтные показатели (conflict lines) усиливают или нейтрализуют друг друга, тем самым смягчая сами конфликты?

Дэвид Локвуд в работе «Социальная и системная интеграция» доказывал, что триада «норма – консенсус – порядок» не противоположна триаде «власть – отчуждение – конфликт». В социальном мире эти два комплекса всегда взаимосвязаны очень специфическим и в каждом обществе совершенно особым образом. Адекватный анализ конфликтов невозможен без учета формы и развития систем ценностей – тип системы ценностей имеет решающее значение для возникновения, интенсивности и направленности потенциальных конфликтов. Кроме того, хотя социальные изменения зачастую и связаны с конфликтом, однако не все конфликты неизбежно ведут к социальным изменениям. Конфликт в социальной системе может быть эндемичным и интенсивным, не вызывая при этом кардинальных структурных изменений. Некоторые конфликты действительно приводят к социальным изменениям в значении трансформации институциональной структуры общества, а некоторые – нет.

Очевидно, нужно четко различать два комплекса проблем: имеют ли место в данном обществе борьба и конкуренция между акторами или группами и классами – это один вопрос; но приведет ли это к фактическому изменению структуры данного общества – это уже другой вопрос. Вполне возможна такая ситуация, когда в обществе существует множество противоречий или системных проблем, которые, однако, никак не проявляются на уровне действия – в этом случае мы не увидим явных протестов, открытых конфликтов, классовой борьбы и т. д. И, наоборот, в обществе могут возникать протесты и конфликты, не ведущие, однако, к изменению отношений между подсистемами общества, к изменению его общей структуры. Радикальной теории конфликта, по мнению Локвуда, не хватает понимания этого обстоятельства, вследствие чего она интересуется исключительно открытыми конфликтами и оставляет без внимания феномен системной интеграции. Она рассматривает лишь поверхностный уровень конфликтов, не поднимая вопрос о том, приводят ли эти конфликты к фактическому изменению системы, и если приводят, то каким образом, а также затрагивают ли эти конфликты элементы общественной системы и как они влияют на эти элементы.

Американский социолог Эдвард Росс, анализируя главные противоречия социума, сформулировал гипотезу перекрестного давления – несколько противоречий могут разворачиваться в полную силу одновременно, и чем они многочисленнее, тем меньшую угрозу представляет каждое из них в отдельности. Каждая разновидность конфликта противодействует всем остальным видам напряженности в обществе, если только линии их раскола не совпадают, т. к. в этом случае они усиливают друг друга… Следовательно, обществу, расколотому множеством противоречий по разным направлениям, может на самом деле угрожать меньшая опасность насилия и развала, чем обществу, разделенному лишь по одной линии. И, поскольку каждое новое расхождение способствует сужению поперечных трещин, можно сказать, что общество скреплено своими внутренними конфликтами [34, с. 371–470].

Мартин Липсет называет теорию перекрестного давления, а также теорию перекрестных линий конфликта центральной – пересекающиеся линии конфликта содействуют политической умеренности и стабильности, в то время как совпадающие линии конфликта (линии наслаиваются друг на друга и тем самым взаимно усиливаются) способствуют сильному политическому противостоянию и нестабильности. Взаимодействия же пересекающихся линий могут приводить к различным последствиям в зависимости от двух моментов, а именно: от интенсивности линий конфликта и от институциональных обстоятельств, связанных с накоплением различных позиций. Если одна линия конфликта является гораздо более интенсивной, чем другие, всегда существует вероятность того, что вдоль других линий обнаружится низкий уровень конфликтности или даже всестороннее сотрудничество.

Чарльз Тилли, критикуя «пагубные постулаты» различных теорий социальных изменений, сформулировал следующие принципиальные выводы [15, с. 237–238].

• Общество как специфическое образование представляет собой находящуюся в постоянном движении сложную сеть многочисленных социальных отношений, с частично совпадающими, пересекающимися и накладывающимися друг на друга ячейками и узелками.

• Социальное изменение – это в реальности многочисленные фрагментарные процессы различных уровней сложности, которые протекают параллельно или в противоположных направлениях, раздельно или накладываясь друг на друга.

• При определенных обстоятельствах столкновения, коллективное насилие, протесты и т. д. являются лишь рациональными формами достижения коллективных интересов и охраны более приемлемого социального порядка.

• Социальные изменения не приводят с непреложностью к общей структурной напряженности, отклонениям, социальной патологии.

• Принуждение во имя «закона и порядка», если оно используется государством и его официальными представителями, иногда трудно отличить от преступления и разбоя, подрывающих социальный порядок. Нелегитимные формы конфликта и принуждения не всегда способствуют беспорядку, а легитимные – интеграции и контролю.

Российский экономист В. Ю. Своеволин подробно анализирует такие варианты социально-политического развития, когда в силу ряда причин институты общества развиваются по неоптимальному пути, носящему тупиковый характер [30, с. 100–112]. Аффилированные с властью группы с особыми интересами препятствуют «отбраковке» институтов, исчерпавших свой потенциал.

Это связано с культурно-историческими особенностями формирования экономической и политической систем. При этом «надзорные механизмы» блокируются и препятствуют социальным изменениям. Для обеспечения прежней эффективности влиятельные группы интересов стремятся привлечь механизмы государственного принуждения.

В этой ситуации, как подчеркивает Д. Найт, «как только государство становится фокальной точкой для конфликта по поводу институциональных изменений, институты государства сами по себе становятся новым источником конфликта. Как и другие формы социальных институтов, правила, посредством которых структурируется политическая конкуренция… влияют на распределение влияния в процессе принятия решений». Когда дисбалансы усиливаются, то вероятны следующие варианты развития: система может разрушиться; сформируется новая структура; изменится состояние, поведение и/или состав социальной системы.