Сергей Шавель - Перспективы развития социума

Мир, действительно, один. Но каков он или каким его следует считать, чтобы не впадать в неразумный солипсизм, логический позитивизм, воинствующий нигилизм и иные, уже пройденные «измы» и их новые ипостаси? В поисках ответа обратимся к философским размышлениям основного автора квантовой теории Макса Планка (1858–1947). В 1937 г. он прочитал доклад «Религия и естествознание» в Дерптском (Тартуском) университете, который был опубликован у нас только в 1990 г. Первое, что он подчеркивает, – это преемственность в историческом развитии науки: «Физические представления изменялись не беспорядочно, а лишь постоянно совершенствовались и уточнялись» [158] Планк М. «Религия и естествознание» // Вопр. философии. 1990. № 8. С. 30. . Далее он говорит об универсальных константах, «образующих те неизменные кирпичики, из которых строится здание теоретической физики». Резко критикуя позитивизм, Планк показывает, что эти константы «являются наглядным доказательством наличия в природе реальности, не зависящей от любых человеческих измерений, и, что самое существенное, мы заранее точно знаем, что и все будущие измерения приведут к тем же константам» [159] Планк М. «Религия и естествознание» // Вопр. философии. 1990. № 8. С. 31. . Планк имеет в виду прежде всего одну из удивительнейших констант, носящую его имя – постоянная Планка. Таких универсальных констант достаточно много – скорости света и звука, состав воздуха, коэффициент гравитации и др. Именно константы создают основу мироздания, олицетворяют, как пишет К. Гильзин, «внутренние связи между микромиром, макромиром и миром Большого космоса, или, как его иногда называют, Мегамиром» [160] Гильзин К. В необыкновенном мире. М., 1974. С. 235. . Важно и то, что устойчивость этих величин лежит в основе такого психологического феномена, как естественная установка восприятия мира. Об этом знаменитый афоризм И. Канта: «Две вещи наполняют мою душу восторгом: звездное небо над головой и нравственный закон внутри нас». Планк подчеркивает, что такое глубочайшее благоговение, выраженное в приведенных словах Канта, человек обычно не испытывает перед тем, что «привнесено от себя, самим придумано». Позитивисту подобное благоговение чуждо. «Для него звезды – суть не что иное, как воспринимаемые нами комплексы ощущений. Все остальное, по его мнению, является полезным, но в принципе произвольным и необязательным». Обращаясь к основной теме доклада, Планк отмечает: «Религия и естествознание сталкиваются в вопросе о существовании и сущности Высшей Власти, господствующей над миром». Он убежден как религиозный человек, что «они вовсе не противоречат друг другу в утверждениях, что, во-первых, существует разумный миропорядок, независимый от человека, и, во-вторых, что сущность этого миропорядка нельзя непосредственно наблюдать, а можно лишь косвенно познать или предположить его наличие. Для этой цели Религия пользуется своеобразными символами, а точные науки – своими измерениями» [161] Планк М. «Религия и естествознание» // Вопр. философии. 1990. № 8. С. 34. . В духе известного принципа дополнительности Н. Бора автор считает, что религия и естествознание не исключают друг друга, а дополняют и обусловливают. Пути нравственного отношения к миру, к жизни, с одной стороны, и рациональное познание – с другой, «не расходятся, а идут параллельно, встречаясь в бесконечности у одной и той же цели».

Как далеко это от суждений доцента математики, кандидата философских наук, действительного члена Американского научного общества В. Тростникова и физика Фейнмана о сугубо квантовом мире. На самом деле мир не только один, но и един, что требует преодоления междисциплинарных барьеров и методологических противоречий, начатых в XIX в. «номологическим расколом» [162] Шавель С. А. «Номологический раскол» и социологический оптимизм // Общественная миссия социологии. Минск, 2010. С. 106–127. , и принятия конструктивных шагов к единой науке. Не секрет, что растущий интерес на Западе к марксизму, многократное переиздание по требованию студентов первого тома «Капитала» в Германии и других странах побуждают вспомнить одно из пророчеств (или предсказаний) К. Маркса о судьбах науки. Он писал: «В дальнейшем естествознание включит в себя науку о человеке в такой же мере, в какой наука о человеке включит в себя естествознание: это будет однанаука» [163] Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 596. .

Думается, что и противопоставление «жесткого» и вероятностного детерминизма неконструктивно, ведь согласно принципу дополнительности они должны дополнять друг друга, синтезируясь в неодетерминизме.

Вторая статья проф. М. А. Можейко [164] Можейко М. А. Постмодернизм и синергетика: формирование методологии нелинейного моделирования в философии и науке // Социология. 2013. № 4. , в которой наряду с другими размышлениями содержится весьма интересный анализ такого сложного явления, как трансгрессия, привлек особое внимание социологической общественности. Вместе с тем стало очевидным, что наш диалог требует выхода в более широкое поле социологического дискурса. Нельзя не признать, что именно публикации М. А. Можейко – не только названные статьи в журнале «Социология», но и многие другие работы – послужили реальным толчком к анализу места и роли детерминизма в социологической науке, за что хотелось бы выразить особую ей благодарность. Относительно высказанного ею замечания о приведенном определении понятия «линейность», можно сказать следующие соображения. Действительно, некоторые упрощения в духе «геометриз-ма» сделаны сознательно, для иллюстрации. Известно, что в математике линейность описывается уравнениями, причем существуют специальные приемы, позволяющие преобразовывать нелинейные уравнения в линейные. В этнографии для обозначения однолинейных родственных групп используется термин «линидж» (англ. Lineage) [165] См.: Свод этнографических понятий и терминов. М., 1986. С. 80. . К тому же, материнская и отцовская линии в силу экзогамного запрета расходятся, «ветвятся», подключая в генеалогию одной семьи членов из других семей. Такие нюансы также хотелось бы иметь в виду.

Нет сомнения, что детерминизм сыграл фундаментальную роль в истории естественных наук, но, вот, в XX веке несколько Нобелевских лауреатов (М. Борн, И. Пригожин и др.) решили отказаться от детерминизма, для чего достаточно было перейти к новой системе уравнений. (Еще один лауреат Ф. Хайек позже отказался от употребления терминов «общество» и «социальное»). Но тому, кто попытался бы убрать детерминацию человеческого поведения и социальных действий, пришлось бы радикально изменить и человека, и социум.