Юрий Игрицкий - Россия и современный мир № 1 / 2010

Анализ интервью позволяет заключить, что женщины, оценивая собственные мотивы попадания во власть, в первую очередь, говорят о стремлении реализовать себя и ведущей роли профессионального интереса. Ориентированность женщин на результат, высокая мотивация достижений свидетельствуют о том, что женщина как руководитель на высоких постах во властной иерархии имеет все необходимые личностные ресурсы для достижения поставленных целей.

Обращает на себя внимание тот факт, что в качестве мотива деятельности российских женщин часто выступает желание оправдать доверие лидера. Выраженность данного мотива свидетельствует, во-первых, о том, что в российской власти женщины остаются сильно зависимы от мужчин и, во-вторых, что власть в России – это сфера не только формальных, но и межличностных отношений, где человеческое приятие и эмоциональное взаимодействие являются важными составляющими. А это, в свою очередь, может как способствовать, так и препятствовать реализации важных решений. Ориентация женщин-руководителей на лидера подтверждает, что они являются системными игроками внутри управленческих команд, готовыми, несмотря ни на что, отстаивать внутригрупповые интересы.

Полученная в процессе анализа интервью картина мотивационной структуры женщин-руководителей в известной степени идеализирована. Скрытые мотивы, прежде всего связанные с материальными интересами или интересами продвижения собственного бизнеса, зачастую респондентками либо не озвучивались, либо озвучивались в усеченном варианте. А, следовательно, о них можно только догадываться. Тем более что из исследований, посвященных российской власти, хорошо известно, что в современной России власть и бизнес тесно взаимосвязаны, а доступ к власти открывает большие возможности для личного обогащения (7; 8). Но нельзя и утверждать обратное, а именно что респондентки постоянно искажали свои побудительные мотивы. Истина, надо полагать, находится где-то посередине.

Еще одна важная особенность мотивации российских политиков, включая женщин, вытекает из слабости политических институтов. На сегодняшний день российская власть не формируется по политическому принципу, а партии не являются политическими институтами в полном смысле этого слова, как на Западе, где они имеют свою идеологию и общественно-политический проект, который стремятся осуществить в случае прихода к власти. Именно поэтому отличительной чертой мотивационной структуры российских представителей власти (за исключением некоторых депутатов, олицетворяющих демократическую волну конца 1980-х – начала 1990-х годов), является отсутствие собственно политической составляющей. Безусловно – это не приговор российским политикам. Но политическая мотивация может сформироваться только в процессе реальной политической деятельности. В перспективе, если в России возникнут подлинные политические партии, развернется реальная политическая конкуренция, у действующих фигур российской политики сформируется реальная политическая мотивация, которая, возможно, послужит основой для политических преобразований.

Таким образом, в целом, если ориентироваться на материалы интервью, можно говорить о неком сложившемся внутреннем мотивационном балансе у женщин-руководителей, где ведущая роль самими женщинами отдается собственно профессиональным мотивам, а второстепенные позиции – инструментальным. Перевес инструментальных мотивов над профессиональными, или наоборот, у представителей власти вполне возможен. Однако это может быть следствием ситуационных воздействий, а не базовым элементом мотивационной структуры женщины-руководителя. Скажем, в условиях кризиса нельзя исключить, что для некоторых женщин резко упадет мотивирующая роль профессионального интереса и возрастет роль инструментальной составляющей.

Анализируя препятствия на пути продвижения женщин во власть, российские исследователи делают упор на сохранении культурных и гендерных стереотипов в обществе и социально-психологических ограничителях, свойственных самим женщинам и мешающих им делать карьеру. Насколько сложившиеся представления соответствуют реальным практикам? Что по этому поводу думают сами женщины? Хотят ли они занимать во власти самые высокие позиции?

Проведенный нами анализ позволяет говорить о том, что выявленные в более ранних исследованиях, в том числе в наших собственных, представления о том, что именно провоцирует закрытость властных структур для женщин-руководителей, должны быть, с одной стороны, расширены, с другой – переосмыслены под влиянием перемен, происходящих в структурах современной российской власти. Барьеры попадания во власть могут как различаться, так и совпадать, если речь идет о двух уровнях власти: представительной и исполнительной.

Законодательная власть . Если следовать материалам интервью, в России наиболее серьезными препятствиями для женщин при избрании в органы региональной законодательной власти являются:

– высокий уровень конкуренции;

– слабое представительство женщин в бизнес-элите региона;

– несформированность каналов продвижения женщин в законодательную власть;

– социокультурные стереотипы электорального поведения избирателей;

– слабая активность самих женщин.

Самым серьезным барьером для продвижения женщин в законодательную власть областного уровня, по мнению женщин-депутатов и экспертов, является конкуренция со стороны мужчин, занятых бизнесом и располагающих серьезными финансовыми ресурсами. Вот что по этому поводу думает одна из наших респонденток, работающая в аппарате регионального парламента: « Следует понимать, что Законодательное собрание – это конкурентная среда, клуб влиятельных людей. Здесь решаются многие вопросы помимо законодательных. Совершаются сделки, рождаются взаимно интересные бизнес-проекты. Более слабых игроков сюда не пустят, они просто никому не интересны». Обоснованность подобной позиции подтверждается тем, что в 2000-е годы социальный состав законодательных собраний в России существенно изменился: их покинули представители социальной сферы (врачи, учителя, социальные работники), а их места заняли представители бизнеса, составляющие на сегодняшний день от 65 до 85 % депутатов. Складывается ситуация, при которой законодательная власть отражает структуру бизнес-элиты региона. А из этого следует, что пока женщины не станут значимыми экономическими акторами регионального уровня, продвинуться в областную законодательную власть им будет достаточно трудно. Это мнение разделяет тамбовский эксперт В. Пеньков: « Зная структуру малого и среднего бизнеса, могу сказать, что пока не будет активного прихода женщин в бизнес, у них не появится рычагов политического влияния. Спонтанного прихода женщин в политику вряд ли стоит ожидать».