Юрий Игрицкий - Россия и современный мир № 4 / 2010

В связи со всем вышесказанным возникает вопрос не только о конкурентоспособности государства, в котором конструирование вертикали власти сопровождается столь высокими общественными издержками, но и об эффективности самой вертикали. В конечном счете вертикаль власти важна (и нужна, как в любом современном государстве) не сама по себе; ее основополагающая функция – оптимальным образом обеспечить жизнедеятельность общества, в том числе качество жизни всех граждан страны.

1. Административная реформа в России / Под ред. С.Е. Нарышкина, Т.Я. Хабриевой. – М., 2006.

2. Гаман-Голутвина О.В. Меняющаяся роль государства в контексте реформ государственного управления: отечественный и зарубежный опыт // Полис. – М., 2007. – № 4. – С. 24–45.

3. Доклад о развитии человека 2009. Преодоление барьеров: человеческая мобильность и развитие / Пер с англ. – М., 2009.

4. Крыштановская О. Анатомия российской элиты. – М., 2005.

5. Мэннинг Н., Парисон Н. Реформа государственного управления: международный опыт. – М., 2003. – С. 5–36.

6. Нисневич Ю.А. Аудит политической системы посткоммунистической России. – М., 2007. – С. 187–188.

7. Нисневич Ю.А. Вертикаль никуда. Очерки политической истории России 1991–2008. – М., 2010. – С. 6–15.

8. Нисневич Ю.А. Государственная власть современной России. – М., Пресс, 2008. – С. 453–466.

9. Оболонский А.В. Бюрократия для ХХI века? Модели государственной службы: Россия, США, Англия, Австралия. – М., 2002;

10. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс // Вопросы философии. – М., 1999. – № 3, 4.

11. Райнхард К. Реформирование государственного управления. Концепция активизирующего государства // Государственная служба за рубежом: Реферативный бюллетень, № 6(31)99: Реформы государственного управления накануне третьего тысячелетия. – М.: РАГС, 1999. – С. 8–9.

12. Совершенствование государственного управления на основе его реорганизации и информатизации. Мировой опыт. – М., 2002.

13. Тунцов А. В правительство не лезет 21-й министр // Газета.RU 28.04.08. (http://www.gazeta.ru/science/2008/04/28_a _2709353.shtml).

14. 2010 Quality of Life Index: 194 countries ranked and rated to reveal the best places to live. International Living, 2010. (http://www1.internationalliving.com/qofl2010/).

15. Corruption Perception Index 2009 / Transparency International, 2009. (http://www.transparency. org/policy_researchsurveys_indices/cpi/2009).

16. The Global Competitiveness Report 2009–2010. World Economic Forum, 2009. (http://www.weforum.org/pdf/GCR09/GCR20092010fullreport.pdf).

17. Kaufmann D., Kraay A., Mastruzzi M. Governance Matters VIII: Governance Indicators for 1996–2008 / World Bank Policy Research June 2009. (http://info.worldbank.org/governance/wgi/ index.asp).

18. Rice S.E., Patrick S. Index of state weakness in the developing world. The Brookings Institution, 2008. (http://www.brookings.edu/~/media/Files/rc/reports/2008/02_weak_states_index/ 02_weak_states_index.pdf).

Почему «еще раз»? – Да потому, что в политической и исторической науках элитам уделяется повышенное внимание, а уж что касается отечественных исследователей, то они бесконечно терзают эту проблематику. И в какой-то момент мне тоже захотелось высказаться и – очень мягко, так сказать, в подтексте – пополемизировать с иными мнениями.

Как известно, Федор Михайлович Достоевский (впрочем и Л.Н. Толстой, А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский, В.О. Ключевский и другие) не любил Михаила Михайловича Сперанского. В январе 1877 г. он записывает: «Семинарист, сын попа, составляющего status in statu, а теперь уже и отщепенца от общества… Поп обирает народ, платьем различается от других сословий, а проповедью давно уже не сообщается с ними. Сын его, семинарист (светский), от попа оторвался, а к другим сословиям не пристал, несмотря на все желание. Он образован, но в своем университете (в Духовной академии). По образованию проеден самолюбием и, естественно, ненавистью к другим сословиям, которые хотел бы раздробить за то, что они непохожи на него. В жизни гражданской он многого внутренне, жизненно не понимает, потому что в жизни этой ни он, ни гнездо его не участвовали, оттого и жизнь гражданскую понимает криво, лишь умственно, а главное отвлеченно. Сперанскому ничего не стоило проектировать создание у нас сословий, по примеру английскому, лордов, буржуазию и проч. С уничтожением помещиков семинарист мигом у нас воцарился и наделал много вреда отвлеченным пониманием и толкованием вещей и текущего» (7, с. 622).

Здесь обратим внимание на «сословие лордов». Действительно, в проекте Конституции, разработанном Сперанским в 1809 г. («Введение к Уложению государственных законов»), предполагалось создание русской «палаты лордов» – Государственного совета. Вообще же «сословие лордов», как мы хорошо знаем, – это наследственная аристократия. Это группа людей, по праву рождения, богатства, полученного воспитания автоматически допускаемая к процессу принятия важнейших государственных решений и выступающая гарантом законности и легитимности порядка. Говоря языком современной политической науки, это – одна из разновидностей политических элит. Вообще тема роли элит в устройстве общества – ключевая для понимания любой политики. Так полагали Платон, Аристотель, Макиавелли, Моска, Парето; так считают нынешние теоретики политических систем. После появления в 1942 г. книги И. Шумпетера «Капитализм, социализм и демократия» элитистская концепция политики, т.е. трактовка ее как по-преимуществу конкуренции элитных групп, стала на Западе – нормативной. Лет двадцать назад о социальном и политическом значении элит «напомнил» классик современной социологии Р. Дарендорф. По его мнению, слабость или отсутствие «политического класса» лишают любую национальную культуру устойчивости и свидетельствуют о дефицитности в ней преемственности, консенсуальности, диалогичности.

Подобно Сперанскому, немецкий ученый обращает свой взор на Великобританию. Дарендорф говорит, что классическим политическим классом является английский establishment. Этим термином обозначается верхний слой (около 10 тыс. человек) общества. Обычно представители истеблишмента оканчивают одни и те же школы и университеты, посещают одни и те же клубы, социопсихологически и культурно представляют собой примерно один и тот же тип личности (разумеется, есть – особенно в последнее время – исключения из этого правила). При этом они имеют далеко не одинаковые политические убеждения и, соответственно, идут не одинаковыми политическими путями. «Еще в Оксфорде в ходе дебатов в студенческом союзе эти люди придерживались разных взглядов и по-разному голосовали. Поэтому нет ничего удивительного в том, что они продолжили свои споры в палате общин» (14, с. 13). И споры эти носят острый и принципиальный характер во многом потому, что их участникам не приходится опасаться за свое социальное будущее. Они ничего не могут потерять, поскольку имеют все. Их никто и никогда не лишит принадлежтности к истеблишменту.