Алексей Передельский - Двуликий Янус. Спорт как социальный феномен. Сущность и онтологические основания

И, наконец, в-четвертых (это самое для нас главное), историки единодушно различают, даже в чем-то противопоставляют друг другу две области древнегреческой физической культуры: «гимнастику, или общее физическое воспитание, и агонистику – специальную подготовку и участие в состязаниях» [Мельникова Н.Ю., Трескин А.В., 2013; с. 24]. Из них только «агонистика включала в себя гимнастические агоны, состязания и мусические соревнования (в области музыки, танцев, поэзии)» [там же, с. 25].

Античная гимнастика также не была однородной. Это был целый комплекс, включавший в себя три составляющих: игры, палестрику (собственно физическое воспитание), орхестрику. При этом «орхестрика сформировалась из ритуальных танцев, тесно связанных с древними обрядами посвящения. К ней относились игры с мячом для развития ловкости, акробатические упражнения, обрядовые, театральные и боевые танцы. Эти движения использовались при совершении культовых обрядов и во время публичных зрелищ, они применялись как вводные и дополнительные к основным при занятиях палестрикой» [Голощапов Б.Р., 2007; с.14].

«Наиболее важную роль в становлении древнегреческой агонистики… сыграли испытания, связанные с обрядом посвящения молодежи, магические ритуалы. Состязания (особенно первоначально) посвящались богам и были важной частью религиозных обрядов, а не играми с их чисто состязательными (спортивными) целями» [там же].

В данном фрагменте Б.Р. Голощапов снова путается, теперь уже ставя знак равенства между состязательным и спортивным, но религиозная, культовая суть агонов из этого отрывка предельно ясна.

Далее историк отмечает, что «с IX в. до н. э. игры (имеется в виду агонистика – А.П. ) начинают превращаться в демонстрацию боевых (военно-физических) качеств рабовладельцев. Другими словами, становятся более атлетическими по содержанию» [там же]. Под атлетическим вырождением историк (как и многие другие философы, социологи, историки спорта) понимает постепенную победу светского начала над культово-религиозным и нарастающую утилитарность, коммерциализацию, идущую на смену идеалу человеческой гармонии. В подтверждение этой мысли можно привести высказывания и точки зрения древнегреческих поэтов и философов (начиная от Еврипида и Ксенофана, заканчивая Платоном и Аристотелем), подвергавших нарастающий атлетизм насмешкам и откровенному осуждению за однобокость развития, жестокость, недалёкость и жадность древнегреческих атлетов, медленно, но неуклонно становившихся профессионалами.

В данном случае не следует забывать, что насмешки и осуждения ни в коем случае не касались военно-политического сектора физической культуры древних греков, их военно-физического воспитания, которое наши историки иногда слишком поспешно и опрометчиво называют «общим».

В Спарте при этом практиковалось воспитание не только суровое и полностью ориентированное на военно-физическую подготовку, но и довольно одностороннее (в плане акцента на физические кондиции). А в Афинах, несмотря на большую уравновешенность телесного и духовно-интеллектуального факторов в общей воспитательной системе, последняя, тем не менее, также целиком и полностью подчинялась задачам подготовки граждан к военной службе, подчас далеким от идеала личностной гармонии.

И при этом невозможно отыскать в источниках никакого явного осуждения. Почему? Да потому, что ни один общественный деятель в здравом уме не рискнул бы осмеивать и осуждать своё государство, свою армию и свою семью (другое дело – мнение врагов и чужих). А институт древнегреческого физического воспитания как раз охватывал до 7 лет семью, до 20 лет (у спартанцев) – специальные общественные дома; с 7 лет – частные школы и с 16 до 18 лет (у афинян) – государственные школы – гимнасии; с 20 лет (у спартанцев) и с 18 лет (у афинян) – военную службу в структуре эфебии.

Таким образом, в Древней Греции существовала развитая система частного и государственного военно-физического воспитания, кстати, также в определенной части основанная на культах и ритуалах, роль которых в агонистике неуклонно уменьшалась и выхолащивалась, что, несомненно, воспринималось как святотатство.

Проведенный краткий анализ показывает, что уже в Древней Греции формировалось некое сущностное противоречие между идеальными и реальными формами существования физической культуры. Усугубление данного противоречия было вызвано частично борьбой разных этносов, частично борьбой религиозной и светской власти, частично столкновением и конкуренцией разных (в том числе, противоборствующих) религиозных культов родовых, племенных, национальных религий, вынужденных сосуществовать на территории средиземноморского региона. В результате всего этого сгустка противоречий побеждает и развивается некое синкретическое агонально-спортивное светское атлетическое начало, образование, в котором экономические и политические составляющие постепенно «берут верх» над культово-религиозными. В немалой степени этой победе поспособствовал развал системы греческого военно-физического воспитания в результате македонских и особенно римских завоеваний, приведших к потере Грецией своей национальной независимости, что, в свою очередь, отчасти было вызвано кризисом эфебии и переходом греков от гражданского ополчения к набору профессионально-наёмнической армии.

Основу данного образования (впоследствии именуемого спортом) составляли особые формы греческой (возможно, не только греческой) состязательности, носившие для древних греков универсальный этнокультурный характер, в полной мере отраженный в древнегреческой мифологии, к которой мы далее и обращаемся в надежде найти более полный и развернутый ответ на интересующую нас тему.

Действительно глубокое изучение агонистики (как и римских форм состязательности), на наш взгляд, не может ограничиваться уровнем истории физической культуры и спорта. Оно должно отталкиваться от установленных фактов из области истории религии и религиозной мифологии Древней Греции, в которых, собственно, и нужно искать глубинные корни происхождения агонистики и спорта в целом.

Именно в греческих мифах следует искать разрешение коллизии между произволом, властью богов и стремлением человека к свободе, самовыражению, разрешение, которое привело к возникновению спорта и спортивного регламента. Соответственно, именно в греческих мифах в специфической форме отражается древнейший период формирования спорта из религиозно-светских обычаев и ритуалов.

Начнём с того, что в античной религиозной мифологии четко просматривается уже не родовое устройство, а социальные отношения, свойственные эпохе военной демократии и ранним формам рабовладения. Зевс – первый среди олимпийских богов – типичный военный вождь, выдвинувшийся в войне с титанами и разделивший власть и сферы влияния с Посейдоном и Аидом. Боги убивают, прелюбодействуют, лишают пищи, что принципиально противоречит трем моральным табу – запретам первобытного общества: запрету на убийство родовича, запрету на вступление в половую связь с родовичем, запрету на явное неравенство или отказ в распределении воды и пищи среди членов рода. Война становится даже уже не промыслом, а обычным делом, смыслом существования, например, таких богов, как Афина и Арес. Боги обрекают друг друга, героев и людей на долгие и мучительные годы рабства (как в случае с Гераклом). Царство Аида – подземное царство душ умерших вообще напоминает рабские каменоломни (миф о Сизифе). Даже боги рискуют быть проданными в рабство простыми смертными (миф о Дионисе и тирренских морских разбойниках). В греческих мифах описано процветание ремесел (миф о Гефесте), торговли и даже воровства (мифы о Гермесе).