Юрий Курносов - Аналитика как интеллектуальное оружие

Когда Э. Тоффлер, известный западный учёный, в своей новой книге [Тоффлер 07] утверждает, что бизнес-структуры из всех социальных систем самые динамичные, то он имеет в виду полноценные предприятия западного образца с встроенным механизмом саморазвития. Там все компании с интеллектуальной собственностью строятся на партнёрскойоснове, когда слово доверие имеет реальный смысл. На российской же почве такие схемы практически не работают. В условиях современной России с её криминальным и олигархически организованным бизнесом, с подчинением олигархов государственным чиновникам какие-либо технологии менеджмента (классические, западные) становятся просто неэффективными.

Сначала российские менеджеры «тупо» пытались их использовать – но быстро поняли, что их нужно модифицировать. В результате – попали в так называемую институциональную ловушку по выражению сотрудника Центрального экономико-математического института (ЦЭМИ) РАН академика В.М. Полтеровича, когда нормы и правила, неэффективные с точки зрения роста ВВП и общего блага, автоматически и почти неустранимо закрепляются в обществе.

Аналитика как раз и является средством выхода из подобных институциональных ловушек, потому что вскрывает узкие места , а также многоходовые схемы, используемые в корыстных целях.

Оборотной стороной (или продолжением неудач) этого операционального менеджмента , осуществляемого по старинке : при узкой специализации, управлени по показателям с усложнённой спускаемой государством отчётностью, является ситуация, сложившаяся на крупных госпредприятиях в сфере ВПК. Ни для кого не секрет, что на этом уровне происходят вопиющие негативные явления – казнокрадство, воровство материальных ценностей, рейдерство , преступная приватизация, активное незаконное лоббирование крупными западными компаниями своих коммерческих интересов на внутрироссийском рынке, сильное внешнее воздействие (не поддающееся адекватному реагированию со стороны самих предприятий). Очевидно, что большинство этих предприятий как лежало, так и продолжает лежать на боку из-за скверного управления, планирования, неразвитости социальной среды и инфраструктуры для ведения бизнеса. Для улучшения ситуации органы государственного управления привлекали на помощь специалистов модного сейчас кризис-менеджмента, внешних управляющих , но это помогало мало. Аналогичная ситуация наблюдается и в других сферах.

По всему Подмосковью, да, видимо, и не только там, стоят десятки тысяч каменных особняков, как некая иллюстрация к вопросу о том, ах, какие мы бедные! Меня поражает: только их десятая часть – это оригинальные и функциональные коттеджи современной постройки. Остальные же ни дать ни взять – каменные колхозные сараи, помпезные, неудобные, отталкивающие, часто без соответствующих коммуникаций. При этом затраты труда, земли, стройматериалов в сравнении с возведением вместо этих уродцев приличных строений примерно равны (если не наоборот). Откуда такое неразумие ? Очевидно, здесь налицо отсутствие у заказчиков и исполнителей необходимого интеллектуального компонента – дизайна, оптимального архитектурного проекта, функционального замысла, серийного исполнения базовых конструкций, понимания современных материалов, ландшафтного дизайна.

Современный кризис-менеджмент как раз призван внести качественные изменения, не вытекающие органически из прошлой жизнедеятельности структуры, обусловленной скверным (кондовым) управлением и менеджментом (узкоспециализированным, функциональным). Но согласитесь, исправить упомянутый колхозный сарай , фактически не поддающийся реорганизации, гораздо сложнее, подчас проще его снести! Вопрос: неужто нельзя было сразу строить на разумных взвешенных основаниях?

Аналитическая работа (а именно о её сути и преимуществах мы ведём речь), является чем-то вроде предварительного этапа обдумывания всего необходимого для строительства, как бы кризис-менеджмента загодя , и призвана предусмотреть, увязать в общую систему все стороны функционирования объекта. При этом важно предвидеть появление проблем и трудностей, подготовить заранее варианты сценария возможного негативного развития событий, определить свои конкурентные преимущества. Эта же проблема, только несоизмеримо большей сложности: как найти выход из устоявшихся, но изживших себя форм существования, стоит и перед всем Российским аналитическим сообществом, Россией в целом. Нужны решительные интеллектуальные прорывы.Я полностью согласен с авторами книги «Воины креатива» в том, что русские были и будут талантливы всегда, что на каждом историческом этапе вопрос стоит лишь в том, насколько внешние условия позволяют раскрыться талантам и гениям [Воины 08]. Сейчас рыночные условия не позволяют творческому потенциалу большинства раскрыться: крупным игрокам лишняя конкуренция не нужна. Если русским талантам дать развиться, они с честью справятся с актуальными историческими задачами. Пока же, в последние десятилетия, возможности для раскрытия «гениев креатива» реализуются такими как Березовский и Абрамович. Креатив этот бандитский и базируется на идее о том, что русскому населению позволительно лишь прозябать и вымирать.

Российский менталитет исторически был целостным, холистичным , таким, когда целое доминирует, а значение каждой отдельной его части пренебрежимо мало. В этом один из источников как нашей слабости, так и силы. В отличие от Западных стран, прошедших через Реформацию , в России никонианские «реформы», если их оценивать с точки зрения европейских ценностей, являлись сущностной контрреформацией и остановили развитие русского народа на два с половиной столетия. Русский капитал до революции 1905 года был практически полностью старообрядческим (Морозовы, Рябушинские, Мамонтовы, Куваевы, Елисеевы и т. д.), хотя можно констатировать, что Народному Русскому Православию , которому современная практика ряда иерархов и служителей РПЦ, к сожалению, не всегда соответствует, по своему Духу, ориентации на жизненно-прагматические народные стереотипы ближе протестантизму , нежели католичеству . У нас всегда была свобода от логики – народное мировоззрение представляло обою сплав фактов, ценностей, интерпретаций, а чистая мысль (наука, логика, моделирование, понятийное поле аналитики) ценилась весьма низко (тезис тургеневского Базарова: «Сапоги полезнее поэзии» ) [Сорокин 92]. Узкий утилитаризм Иеремии Бентама, английского философа конца XVIII – начала XIX вв., в русле экономического прагматизма, марксистского детерминизма никогда не доминировал, однако не было и строгости научного мышления. Чаще российский традиционализм, как и всякий другой, демонстрировал плоский редукционизм, пытался в новых исторических условиях внести в настоящее весь известный прежний опыт, развернуть преемственность, а по сути, под видом нового и востребованного подвести всё опять под старые (изжитые и избитые) форматы. Следствием этого стала слишком долгая историческая память (она традиционно присуща не только русским, но и китайцам, персам, индусам), которая не позволяет очистить актуальное сознание от загромождения артефактами прошлого, приводит к алгоритмизации и повторению традиционных подходов.